я не знаю, что это

МЯУ..

до
 
до ближайшего рассвета
свечка света.
наверху
звёзды лезут между веток,
одеваются в ольху
 
и по речке огоньками
уплывают на волне.
ты довольна, между нами
небывалое вполне.
 
на плече чуть-чуть футболки,
на коленях – свет луны.
и растение иголкой
колет с нижней стороны.
 
в паре шлёпанцы застыли,
рядом – пара каблуков.
в человеческом разливе
состояние клубков
 
растекается до нитки,
до простого я и ты...
одуванчики, улитки
и кометные хвосты,
 
и медведица большая,
и стрелец, и скорпион.
и как будто уезжаем..
оставаясь на потом.
 
после
 
мы пьём от разных урожаев...
постельно выпрямился лён.
конечно же, я уважаю
и даже несколько влюблён.
 
но утром будет только утро,
ни капли вечера с утра.
когда одето и обуто -
одна на ле, другой на пра...
 
натрогавшись до дури точек,
на остановке жду звонка,
но у трамвая свой звоночек,
и я всё думаю, ну как?
 
ну как всё это перестроить,
лопаткой детской или чем?..
зачем соперничают трое?
и постоянно время Че?
 
и конец
 
не хватает белой полосы.
с чёрными порядок, белых мало.
видно чёрно-белые весы
краски разбавляют чем попало.
 
бабочки летают поперёк
моего невспаханного поля.
как же я тебя не уберёг..
не хватило сахара и соли.
 
но зато воды полным-полно.
в кружках и на уличном асфальте.
поскулю немного перед сном,
а потом подумаю, что хватит.

Плохая тётя

колхозник пил и резал сало,
на остановочном столбе
плохая тётя написала:
любви на свете больше нет.

я исправлял ножом ошибки –
не больше нет, а меньше нет.
колхозник собирал пожитки,
смотрел в автобусный билет.

мне было жалко эту тётю,
себя немножко и других.
рычал автобус в повороте,
колхозник выпил и затих.

по трассе можно быстро ехать,
но мы тянулись, как ослы.
я наблюдал траву в кювете,
переосмысливал посыл.

вернётся женщина в деревню,
где на исправленном столбе
мы пишем с ней попеременно,
она себе, а я себе.

Ту-ту

две минуты, пять минут,
а потом часы и сутки.
я не жду, меня не ждут
люди, лебеди и утки.

одуванчик не дорос
до коммерческих растений.
разлетаются вразброс
одуванчиковы тени.

душит камушек рука,
телефон молчит в кармане.
кучевые облака
отражаются в стакане.

свистнет поездом ту-ту
проходящая маршрутка.
я не жду, меня не ждут
люди, лебеди и утки.

Любимой

I
придёт зима, и будем есть клубнику,
задорого, невкусную, но всё ж.
я отличаю женщину по крику,
когда она, развёрнутая в клёш,

когда её увидишь без перчаток
(они легли дуэтом на трюмо),
когда коньяк на столике початый
показывает истинное дно.

на этикетке звёздочки и буквы,
а у неё – ни звёздочек, ни букв.
мне хочется то сахара, то клюквы,
то кандидатом хочется наук.

идёт зима, а кто-то уезжает –
на лыжах, электричках и авто.
у коньяка иллюзия густая,
но часто послевкусие не то.

II
пустою кажется квартира,
по-настоящему один.
хожу нечитанным Шекспиром
и недочитанным Толстым.

война и мир по телефону,
горит яичница в дыму.
шумит дождём потуоконно,
реально можно утонуть.

оригинальное молчанье
приличной с виду тишины.
я всё копаю, что начально?
что было между я и мы?

подумал – пустота поможет,
не сможет длиться пустота.
в прихожей двигаюсь прохожим,
она по-своему пуста.

III
плакала ворона возле сыра,
на плацу ходила строевым.
я хочу добра тебе и мира,
и родным, и даже не родным.

я хочу невидимым браслетом
переждать надуманную блажь.
я хочу добра тебе и света,
только аккуратно, не размажь.

только не запей водой без газа,
не оставь кастрюлей на плите.
я хочу остаться первым разом,
чёртиком в итоговой черте.

Последний аист

последний аист двинулся на юг.
испуг преображается осенний.
предполагаю это не испуг,
а жёлтые сползающие тени.

последнее зелёное прости,
как переход на градусы пониже,
но градусы, похоже, не ахти –
мокрее проживается и жиже.

арбузов на базаре завались.
повсюду несусветная расцветка.
где листья опускаются на бис –
у дерева подстриженная ветка.

где утром куролесила метла,
до вечера навалится по новой.
от этого становится дотла
берёзово, осиново, кленово.

Всё хорошо

всё хорошо, но плохо до истерик,
до тряпочного мокрого броска.
то не хватает главного, то денег.
квартиры не хватает из песка.

подходит электричество к розетке,
до неба освещает потолок.
два яблока, зависшие на ветке,
в конце концов, завалятся на бок.

в конце концов, начало не устроит
такое положение вещей.
случайно получаемся по трое,
но каждый получается ничей.

Планетарий

не умер друг, а только умирает.
не хочет апельсинов и конфет.
палата превратилась в планетарий,
а свет похож на выключенный свет.

он думает, что думает и помнит,
но путается в складках одеял,
наверное, настраивает роуминг,
в другие погружается поля.

жена прошла, как осень или лето.
у дочки любование собой.
подумали, что песенка допета,
что папа недостаточно живой.

врачу не представляет интереса
читать его историю любви…
я управляю роликовым креслом
и сам себе командую: гони!


Случай в десятом классе

она недавно ушла от мужа,
а я недавно ушёл из дома.
смотрели оба на небо в луже.
хотели душа, души и комнат.

но это мало, темнеет быстро.
она постарше, а я помладше.
молчим и едем.
спина таксиста.
я так не ехал с другими раньше.

чужие кошки за дверью выли.
повидло ложкой, одеты полу.
на том закончились выходные.
она сказала: "а ну-ка в школу".

в обед вернулись домой и к мужу.
меня ругали, её - не знаю.
теперь я часто смотрю на лужи,
но постоянно одна пустая.



 Ночные яблоки

ночные яблоки и звезды
ночные тоже, как ещё?
вот скоро будет Хэппи бёздый,
уже под ложечкой печёт.
 
и ни жены, и ни соседки.
все улетели, я один.
и темнота, и край беседки.
арбузов хочется и дынь.
 
а лунный свет настолько лунный,
что просто лунный триста раз...
разволновался шестиструнно,
что сам себя от жизни спас.
 
непроходящая заноза
не спит на пару до пяти...
ночные яблоки и звезды,
и сливы пробую найти.


Передо мной цветёт картошка

передо мной цветёт картошка,
как настоящие цветы.
а я хочу салат с горошком
и хлеба чтобы, и воды.
 
и помолиться старой песней,
найти письмо и не читать.
перевернуть на место крестик,
ну почему я не чета
 
другим, обыкновенным людям?
на дачу едут Жигули.
ромашка говорит, что будет
немного счастья и любви.
 
а мне бы много, очень много,
от бога прячу хитрый план.
пока идёт во мне дорога,
я трижды разбиваюсь в хлам.
 
губам моим чужие губы
уже не кажутся чужи,
когда согласная на убыль
ко мне примкнёт чужая
...жизнь.

Необязательный стишок

я не поэтому ушёл.
я не поэтом шёл и ехал.
необязательный стишок
как обязательное эхо
 
гонял в подъезде тишину
и выворачивал изнанку.
да так, что завтрак отвернул
от каши гречневой и манки...
 
сорила вишня на траву,
попеременно прокисала.
ждала, что может быть сорву
а может быть не ожидала.
 
к тому же ваза кверху дном
смотрела в белую салфетку.
мы говорили об одном,
а думали довольно редко.


газета
Виталий Корнев
газета ранена дождём,
на строчках выпуклые пятна.
газету бросил почтальон
за то, что вымокла квадратно...
 
за то, что ветер кувыркал
у проходящих женщин юбки,
я в одиночестве журнал
сминал в большую самокрутку.
 
и ждал погоду и предел,
и запредел из-за киоска.
я ждал и мысленно хотел
квадратно, кругло или плоско,
 
но только, чтобы кое-что
вокруг меня происходило,
а светофоровый желток
не рыл зелёному могилу...
 
последний луч ушёл домой.
людей и женщин еле видно.
я слышу сверху: "милый мой,
какой же вечер алфавитный..."



случается такая чистота

   1
 
недостаток белого вина -
что оно не красное ни разу.
высохла холодная весна,
на сирень наталкивает ваза.
 
пятница иакает ослом,
почему-то хочется печали.
дерево похоже на весло,
если это в мартовском начале.
 
в следующем месяце уже
прилетят измотанные птицы.
в сотый раз на пятом этаже
хочется по-доброму напиться.
 
позвонить знакомым в телефон,
а ещё особенно - знакомой...
выхожу раздетым на балкон
и кричу: "товарищи на помощь..."
 
но апрель не девочка на шаре,
только состояние одно.
каждый раз отчаянно мешаю
красное и белое вино.
 
                2               
 
я чёрный кот, я только чёрный кот.
я рыжий кот, я белый - если надо.
вот интересно - жёлтый не идёт,
а клён бросает листьями Канады,
 
ну, для чего излишние цвета?
цветы зачем с обёртками и просто?
случается такая чистота,
что никаких спектральных перекрёстков,
 
                3
 
собака оторвалась и пошла
с другой собакой, ласковой оторвой.
я проношу сосиску  мимо рта,
беру ещё и проношу повторно...
 
задумчивое эх-х запью водой
из крана или лучше из-под крана.
как хорошо другому и другой,
искать серёжку в области дивана.
 
как хорошо иметь напополам
мороженое или шоколадку.
куда же ты, тропинка, завела..
что сладкое ни капельки не сладко.



Наблюдения из гамака

довольно криминально вырос мак.
гамак терзает яблоню за горло.
гоняю от безделия собак,
подыскиваю место для наколок.
 
ну ладно, ну, допустим, хорошо,
мешок картошки стоит мало денег.
а если это будет не мешок?
а в пятницу случится понедельник?
 
такое лезет в голову – кошмар.
на летний жар никак не отвечаю.
надеюсь, что луны воздушный шар
немного позже к дереву причалит.
 
наступит мягко и полусветло,
не так уже обидно за державу.
сосед никак не дружит с головой,
соседка наряжается в пижаму.
 
селёдка на столе у них и торт,
побегают чуть позже за водицей.
похоже, звёзды делают рекорд
и предлагают заново напиться.
 


Из-за

горело красным, вечер дох.
светило еле излучалось.
шуршала мышь, трах-тибидох,
окружно затухала алость.
 
я не любил, я просто здесь
стоял под яблоней и видел
у неба лиственный разрез
и точки звёздочных событий.
 
и не дышал, и не курил,
так было малообъяснимо.
полмира стало из чернил,
полжизни прокатилось мимо.
 
на фоне общей тишины
загуглил жук ночное тесто.
у незнакомой новизны
мы с яблоней столбили место.
 
ронялся лист, читай - слеза.
они в падении похожи
невероятное.. из-за..
морозом двинулось по коже.