Безумие боя

Где-то там, впереди, раздался какой-то гром,
Задрожал воздух над полем упруго от гула
И услышал солдат, как запели вокруг «комарики»,
А он стоял неподвижно, сжимая ложе винтовки.
Вот отдал приказ командир, и пошла трескотня,
Затворы щелкали, словно сыпали в кучу железо,
Лишь трескотня вокруг и «комариный» звон.
Где-то сзади с визгом разорвался снаряд,
Обдало солдата горячим воздухом,
Неподалеку раздался стон, кто-то глухо завыл,
Медсестра мелькнула и куда-то исчезла,
А солдат стоял неподвижно и вдаль палил.
Там, у курганов, перемещались какие-то серые бугорки,
Это шли в атаку на них враги.
Сорвавшимся голосом приказывал командир,
Но поворачивались и бежали солдаты назад.
А он старательно целился в человечков
И, если падал на землю кто-то, радостно вскрикивал.
Вдруг увидел он, вокруг уже нет никого,
Только мёртвый лежал поперёк канавы.
Похолодело в животе у солдата от страха
И, пригибаясь, он побежал за другими вслед,
И, почему-то, хотелось ему стрелять и стрелять,
Бить и бить, всех подряд…
И не мог он понять, почему же они побежали,
А товарищи перебегали по полю,
Падали, стреляли, снова бежали и снова стреляли,
А пули визжали вокруг и землю взрывали.
Он тоже бежал, поддавшись безумству паники,
И не видел уже ни дула своей винтовки,
Ни тех, кто бежал у него впереди,
Он плакал, захлёбывался слезами,
Плакал, как в детстве, навзрыд.
А потом на землю упал и стал окопчик копать,
Положил винтовку на бугорок и замер,
Неподалеку увидел он вдруг медсестру.
Лежала она на боку, юбка выше колен
И белели худые ноги, одна к другой прижатые.
Он хотел было к ней поползти,
Но шальная пуля ей ударила в голову,
Во все стороны полетели кровавые брызги
И, задыхаясь, закашлял он от рыданий,
А потом неожиданно успокоился сразу
И стал целить вдаль, высматривая шинели врагов.