Ищу встречи со смертью

На протяжении долгих мучительных лет из года в год в один и тот же день и час я прихожу в это место.

«Зачем?» — возможно, спросите вы, а я усмехнусь и отвечу: «Ищу встречи со смертью».

Это случилось на Хэллоуин. Ровно десять чудовищных лет назад.

Последний луч солнца мягким прикосновением прошёлся по земле. Затем тяжёлые серые тучи затмили осеннее небо, и пошёл дождь...

Предчувствие — странное ощущение. Оно обманчиво и эфемерно. Нередко просто отмахиваешься, ссылаясь на нервы, и действуешь вопреки своему сердцу. Сегодня я поступал именно так, даже не представляя, как горько об этом пожалею. А сердце то неслось вскачь, маскируясь под тахикардию, то резко сбавляло темп.

— Ты просто восхитителен в этом костюме, — прощебетала мама, на радостях сжав мои щёки своими пальцами. — Все мальчики будут очарованы.

— Сомневаюсь, — скривился я, а потом взглянул на своё отражение.

Белый костюм ангела, специально испачканный землёй и порванный в некоторых притягательных местах, гармонировало с моим мертвенно-бледным лицом, синеватого оттенка губами, чёрными густыми ресницами и странным блеском моих голубых глаз. В этот день всех святых я решил нарядиться в падшего ангела-гея, чтоб последний Хэллоуин в школе запомнился всем. Ведь учусь я в выпускном классе.

Мама ухмыльнулась и подала мне вазочку с кенди памкинами. Я взял несколько штучек и с космической скоростью отправил их на дегустацию моим вкусовым рецепторам.

— С кем ты пойдёшь?

— За мной заедет Лина, — сообщил я.

— И где будет эта вечеринка?

— На окраине города.

— Не отключай телефон. — Мама взбила пальцами мои русые локоны, придавая им объём.

— Хорошо, — улыбнулся я.

Через пятнадцать минут появилась моя одноклассница. Сегодня Лина была в образе сексуальной медсестры. Кожа шатенки была оголена больше, чем прикрыта. Я нахмурился, когда она появилась на пороге нашей квартиры и громко поприветствовала меня:

— Кошелёк или жизнь?

Подруга была без сомнений интересной личностью. Спросив её, что делать, если дорогой тебе человек предал тебя, получишь ответ: «Продай, пока дорогой».

Её энергия была неисчерпаема, и даже сейчас, видя мою угрюмость, она не стёрла улыбку с лица, а забавно подвигала бровями и заявила:

— Уже вошёл в образ?

Я пожал плечами.

— Мне почему-то не хочется идти.

— Что? Нет, Валер. Только не говори, что ты передумал. Там будет молодёжь со всего Питера.

Я закатил глаза.

— Идём, — Лина схватила меня за руку и повела к лифту.

Я крепче сжал свой мобильник и, недовольно сжав губы, слушал упрёки подруги.

— Надо же! Он вдруг решил передумать, — бормотала она. — Такое событие нельзя пропускать!

Мы сели в машину Лины, пока дождь не смыл нам весь грим и не испортил наряды, а потом понеслись на старый склад. Огромное здание давно пустовало, и молодёжь решила найти ему применение, частенько устраивая там безумные вечеринки.

Из колонок, расположившихся во всех углах огромного зала, долбила оглушительная музыка. В приглушённом свете светильников Джека — тыквенных фонарей — танцевали люди. Возбуждённые вздохи, эротичные движения девушек и заинтересованные взгляды парней создавали необыкновенно будоражащую атмосферу.

Пробираясь сквозь декоративную серебряную паутину, на которой висели мерзкие липкие резиновые паучки, я натолкнулся сразу на трёх сумасшедших Фракенштейнов и наконец оказался у импровизированной барной стойки, потеряв Лину где-то по пути. Я искренне надеялся, что её мозгом не лакомился какой-нибудь зомби. Заказав пунш, я стал рассматривать помещение в поисках подруги, но наблюдение было прервано резким выпадом в мою сторону окровавленного скелета. Я вздрогнул, и мелкие мурашки побежали по телу.

Майк, мой одноклассник, громко заржал, заметив мою реакцию, и, схватив скелета за предплечье, обнял меня его рукой.

— Да ладно, малыш, только не говори, что испугался.

— Придурок, — ледяным тоном ответил я, смахнув руку скелета.

Я резко выдохнул и пригубил обжигающий напиток, ощущая терпкий вкус на языке. Обжигающий алкоголь пробежал по телу, согревая и расслабляя его.

— Эй, Валер! — Лина помахала мне рукой, обжимаясь с каким-то парнем, обнажённым по пояс.

Я смущённо ответил ей тем же жестом и стал бестолково оглядываться вокруг. Танцевать не хотелось, поэтому приходилось просто ждать, пока напрягающая меня вечеринка закончится.

Его я заметил сразу. Не знаю, почему. Меня словно кто-то заставил взглянуть в эту сторону. Безжизненно бледное лицо, алые, словно лепестки роз, губы, медные волосы и кровавого оттенка, пронзительные глаза. Грим парня был великолепен, впрочем, как и он сам. Высокий и худощавый, но сила в нём чувствовалась на расстоянии. Было в нём что-то дьявольское, завораживающее, заставляющее дыхание учащаться. Меня привлекли его дерзкая красота, заманчивая улыбка и колдовской взгляд, но одновременно что-то отталкивало.

Он сел рядом со мной, и я быстро перевёл взгляд на свой пунш. Холодок пробежался по линии позвоночника — от незнакомца веяло опасностью. Я торопливо отошёл от барной стойки, чтобы как можно дальше оказаться от парня. Было в нём нечто пугающее.

Двигаясь вдоль стен, я оказался у двери в другую комнату. Потянув белую ручку, я очутился в интересно обставленном зале. Хмыкнув, стал прогуливаться вдоль зеркал, рассматривая своё отражение. Лунный свет проникал сквозь огромные окна, делая обстановку сумрачно-таинственной.

Внезапно раздался скрип двери, я резко обернулся, но никого не увидел. Лёгкий ветерок развеял мои волосы, тень проскользнула по стене, и мысли мои до краёв наполнились невообразимым страхом. Но я одёрнул себя, сваливая всё на Майка, который вновь решил подшутить.

— Ну всё, это уже не смешно, Майк! — громко сказал я, и мой голос, ударяясь о стены, вернулся вновь ко мне.

Ответа не последовало. Я жадно втянул воздух. От резкого порыва ветра, окно вдруг открылось, и я вскрикнул. Сердце бешено вырывалось из груди, и я побежал к двери, но наткнулся на зеркало, которое странным образом преградило мой путь. Руки и колени задрожали. Непроизвольно обняв себя за плечи, я сделал шаг назад. Это жуткий страх... Это неуправляемое чувство... Я слышал прерывистое дыхание, словно у пса, пробежавшего сотню миль, а потом понял, что это происходит со мной.

— Ты красивый, — раздался шёпот у самого уха, и волоски встали дыбом. Я обернулся, но никого не обнаружил.

— Кто ты? — Голос сорвался.

— Драган Неру. — Силуэт выступил из темноты, и я узнал в нём дьявольского незнакомца.

— Вы... напугали меня, — признался я, распрямляясь.

— И не зря... — Он обнажил клыки.

Я с непониманием смотрел на парня. Он явно сумасшедший.

— Слушай, успокойся... — начал я.

— Я спокоен, — усмехнулся он и с сумасшедшей скоростью очутился прямо передо мной. Наши тела соприкасались. Его кожа была ледяной. Я отскочил от него, но он схватил меня за руку, до боли сжимая её.

— Отпусти меня! — закричал я, а он засмеялся. — Кто ты, чёрт возьми?

— Вампир, — леденяще-спокойным тоном ответил он. Моё сердце пропустило удар.

— Тебе нужно в психушку! — осмелел я.

Его глаза потемнели.

Следующее, что произошло — удар в мою челюсть. Не удержавшись, я упал на пол. Не почувствовав боли из-за шока, я выплюнул накопившуюся во рту жидкость и увидел кровь и собственные зубы. Меня охватил настоящий ужас. Парень схватил меня за волосы и швырнул о стену. С моих губ сорвался хриплый стон.

Вампир подошёл ко мне. Медленно. Давая мне насладиться звуком его шагов. Я почувствовал, что он раздвигает мне ноги. Через секунду он ворвался в меня, а я попытался сопротивляться. Неру это, видимо, разозлило, и он, поднявшись, начал бить меня ногой по животу. Его удары сильнее человеческих. Мне казалось, что внутри всё превратилось в кашу. Я даже не мог ахнуть из-за нахлынувших ощущений. Вскоре парень схватил меня за плечо и кинул к зеркалам. Я разбился вместе с ними. Острые осколки вонзились в тело. Я не мог встать, чувствуя нестерпимую, зверскую боль в бедре и в районе ключицы.

Я снова услышал шаги. Мне хотелось убежать, но тело словно парализовало. Вампир схватил меня за шею, приподнял и щедро ударил меня спиной о стену. Я посмотрел в потемневшие глаза Драгана и стал молиться.

Раньше никогда подобного не делал. Но именно в этот миг мне захотелось, чтобы Бог быстрее приблизил меня к смерти.

На лице моего мучителя появилась улыбка. Я заметил его выпирающие клыки, а потом почувствовал их шее. В следующую секунду его зубы вонзились в мою кожу, полностью погружая меня в мир хаоса и дикой, нечеловеческой боли.

Перед глазами замерцали огоньки, потом начало темнеть, и всё окончательно погасло. Я слышал каждый удар своего сердца. Тук. Тук. Тук. Тук. С каждым разом ему становилось всё тяжелее. Я цеплялся за края острой, режущей, словно скальпель, скалы, пытаясь не нырнуть во тьму. Но пальцы стали неестественно сгибаться, и мне пришлось разжать кулаки...

Я открыл глаза, лёжа на больничной койке. Взгляд был затуманен. Голубоватый свет создавал загадочную, призрачную атмосферу. Всё было каким-то странным, размытым, словно в бесконечности. Я затаил дыхание, прикрывая глаза, и неторопливо мысленно ощупал своё тело. Я не чувствовал. Ничего. Абсолютно. Но был безмерно счастлив, что жив, даже если от меня осталась только голова.

Странная штука — смерть. Ещё более странная — жизнь.

Смерть неизбежная и беспристрастная. Кто-то её боится. Кто-то ждёт. Кто-то ненавидит. Кто-то призывает. По последним воспоминаниям я относился к последним, но сейчас резко переменил своё мнение. Мне хотелось жить. Любым способом. Хотя смерть была бы спасением.

Холодок пробежал по коже. Это отняло много сил, но дало понять, что у меня есть туловище и ноги. На радостях я отключился...

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я снова пришёл в сознание. Появился доктор. Светловолосый, в возрасте, но по-прежнему красивый.

— Валерий, как вы себя чувствуете?

Я попробовал что-то сказать. Хрипло, но получилось:

— Не знаю.

Застыло молчание, но потом я собрался с силами и спросил:

— Где мама?

Отца я никогда не знал, поэтому ждала только маму. Она, наверное, с ума сходила, узнав, что со мной произошло.

— Мне очень жаль, — тихо сказал он, и я застыл. — Она попала в автокатастрофу, когда ехала в больницу...

Только после этого я понял, что жизнь полностью обнажилась передо мной. Показала свою сущность. Бесстыдно. Словно шлюха.

Сердце разорвалось на сотни мелких осколков. Из глаз невольно потекли слёзы.

Доктор сочувственно положил руку мне на плечо и начал говорить о моей челюсти, собранной по кусочкам. Успокаивал, что зубы можно вставить, а операция на ключицу пройдёт быстро. Ещё он упомянул о пальцах, которые были собраны и склеены, но предупредил, что боль от них не уйдёт. Я безжизненно слушал его бормотание. Смысл доходил долго. После того, как его слова дошли до какой-то точки моего мозга, я стал умолять себя погрузиться в сон, и, как ни странно, организм последовал моему совету.

Довольно долгий промежуток времени в сознание я приходил лишь обрывками. Постепенно начал чувствовать своё тело и жалел об этом. Мне было больно. Зверски. Нестерпимо. Обезболивающие не помогали. И я постоянно плакал от причинённых мучений. Легче не становилось.

Однажды доктор заявил, что прошло уже три месяца. Я с ужасом выдохнул, он объяснил долгий процесс заживления тем, что я в тот злополучный день потерял много крови. Ещё чуть-чуть, и меня не смогли бы вернуть.

С этого момента время начало идти ещё медленнее. Тянулось, смакуя мою боль. Но оно всё же шло, хоть и маленькими шагами. Не останавливалось.

Наконец я поднялся на ноги, но ходить у меня всё ещё получалось с трудом. Однажды, решив испытать судьбу, когда никого не было, я решил самостоятельно дойти до туалета. Меня трясло, но я настойчиво двигался к своей цели. Открыв дверь, я невольно взглянул на зеркало и застыл. Моё лицо было истерзано, испорчено многочисленными шрамами, из-за одного из них рот казался неестественно большим, а левый глаз натянут и стал узким. Я судорожно выдохнул.

— Валерий? — раздалось из палаты, а я тем временем со всей силы ударил зеркало кулаком.

Оно ни в чём не виновато, но именно зеркало открыло мне страшную правду. А тех, кто приносил плохие вести, убивали. Разбитое зеркало умножило мои отражения, и я истерически захохотал от своих мыслей. Дальше я почувствовал лишь укол и объятья медсестры.

Наступившая депрессия ещё сильнее замедлила процесс выздоровления. Я мало ел, не разговаривал и не хотел ходить. Но доктора были очень упорны, и ещё через три месяца мне заявили, что я могу жить дальше самостоятельно и выписали из больницы.

Я оказался посреди улицы совершенно один. Благо, жалостливые медсёстры обеспечили меня одеждой и лёгким шарфиком, который закрывал мне пол-лица.

Май. Я любил весну. Свежий прозрачный воздух, лёгкий запах жжёной травы и какой-то странный ветер надежды. Весна всегда ассоциировалась у меня с возрождением, началом чего-то нового, но не в этот раз. Сейчас всё было по-другому.

Я вернулся в родную квартиру. Соседка со страданием на лице протянула мне ключи, я молча забрал их и вошёл в дом. После смерти мамы здесь никого не было. Везде пыль, никто из немногочисленных друзей семьи даже не убрал грязную посуду на кухне.

Сжав зубы, я вооружился ведром и тряпкой и вычистил дом до блеска. Меня это отвлекло от тяжёлых мыслей о маме, о том, что даже не знаю, где её могила. Так же я всё чаще думал, что будет со мной дальше. С таким лицом. С потрёпанной психикой. Я определённо не смогу выйти в люди.

Сдав пару украшений в ломбард, чтобы обеспечить себя питанием, я отгородил себя от мира жирной, красной чертой. Моя сторона — это сторона вечных теней, темноты, зловещего мерцания свечей и зеркал. Это теперь мой мир, моё место.

Внутри всё стало как-то холодно, снежно и безветренно. Абсолютный штиль.

Клянусь, каждый божий день я уговаривал себя прожить понедельник, вторник, среду, июнь, лето и всю оставшуюся мою грёбаную жизнь. Но казалось, с каждой секундой становилось только тяжелее.

Однажды, сжимая алую розу с шипами в руках до крови, я прогулялся по кладбищу. Маму нашёл быстро. На самом деле моё сердце словно знало, где она лежит. Меня будто тянуло к её могиле. Наверное, эта та самая необъяснимая связь между матерью и ребёнком.

Мама всегда была доброй и отзывчивой. Но жизнь в своё время дала ей суровый урок. На её пути возник Иван, который вскружил голову юной девчонке, а потом оставил с ребёнком на руках. Она давила обиду и горечь, всё копила в себе, но мысль, что Иван разгуливает безнаказанным, причиняла ей боль. Она не могла ничего поделать, но всегда говорила мне одни и те же слова: не забывать и не прощать. Выжидать. Чтобы потом дать сдачи.

Плакать не было сил. Я сидел на земле и рассказывал ей о том, что происходило со мной за последние месяцы. Забавно, как быстро жизнь переменилась для меня. Словно переоделась. Легко. С едва слышным шорохом.

Мне казалось, что я прожил лет пятьдесят, и теперь не жил, а доживал. Душа будто постарела.

Погладив надгробную надпись на могиле мамы и поцеловав ледяной камень, я отправился домой и со странным спокойствием стал ждать октября. И он настал.

Тридцать первое число.

Крупные капли дождя били по лицу. Я шёл по сырой земле, ощущая свежий запах влажной, осенней листвы. Сквозь лиловый туман стало появляться знакомое здание. Склад. То место, где всё началось.

В этом году тут было пусто. В пыли и уже в настоящей паутине валялись прошлогодние декорации, но меня привлекал не главный зал. Я шёл к зеркальной комнате. Уверенно. Без промедлений. Меня неимоверно тянуло туда.

Я открыл дверь, и всё внутри вздрогнуло. Зеркал уже не было. Видимо, после случившегося здесь поработали криминалисты. Просто пустая комната. Я прошёлся по ней, глядя на пол, и обнаружил следы собственной крови. Коричневые пятна. Время их смоет, но то, что осталось внутри меня, оно не в силах уничтожить. Это не надпись карандашом, которую можно стереть ластиком. Вся эта боль навсегда останется в моём сердце.

Я посмотрел в окно. Лунный свет проникал через него и создавал до боли знакомую атмосферу. Мне не хотелось уходить. Я словно получал удовольствие от того, что вспоминал события двенадцатимесячной давности. На самом деле и вспоминать-то было нечего, я и не забывал. Та ночь всегда стояла у меня перед глазами. Застилала пеленой. Не давало видеть что-то другое.

Через час я понял, что ждал его. Не зная причин, но ждал. Отчаянно. В предвкушении. Мне хотелось посмотреть в его глаза. Возможно, попросить закончить своё дело. Но ночь шла, а он не приходил, и на рассвете я покинул склад.

Улицы Петербурга тихонько пробуждались ото сна. Было холодно. Свежий ветер дул с севера, моросил мелкий дождь, на горизонте горели следы недавнего рассвета. Неаккуратными фиолетово-оранжевыми пятнами растеклись по небу лучи солнца.

Я захлёбывался от разочарования. Он не пришёл. Оставил меня одного утопать в своём горе. Он не избавил меня от мучений. Вампир.

Я всё ещё с трудом воспринимал это. Знал, видел, что он монстр, но разуму было сложно это понять. Мне нужно было выговориться. Поэтому я отправился к психологу. Он должен был мне помочь...

— Так что вас беспокоит, Валерий?

Я обнимал себя руками за плечи и боязливо смотрел на женщину в очках.

— Меня чуть не убил вампир, — произнёс я. Чётко. Без заиканий.

— Юноша. Вам нужно к другому врачу, — ласково пояснила женщина.

— Нет. Это правда! — Голос сорвался за крик. — Вампир! Вампир изнасиловал меня и растерзал всё моё тело... и душу. Смотрите! — Я снял шарф, демонстрируя ей моё лицо.

Женщина была обеспокоена.

— Валерий, пройдёмте со мной.

— Я не сумасшедший. Это был вампир! Почему вы мне не верите? — Из глаз полились слёзы.

— Я вам верю, — убеждала меня психолог.

— Нет, не верите. — Я резко соскочил со своего стула и распахнул окно. Пятый этаж, отлично. Это прекратит все мои страдания.

— Валерий, — повысила голос женщина. — Немедленно слезайте с подоконника. Самоубийство — не выход.

— Откуда вы знаете? — обречённо усмехнулся я, вытирая слёзы в уголках глаз. Прикусив нижнюю губу, я с облегчением полетел вниз. Мне было так легко. Спокойно. Радостно. Я чувствовал, что ветер бьёт мне в лицо, слышал крик психолога, а потом темнота...

Открыв глаза, я обнаружил себя в психиатрической больнице.

Мне захотелось засмеяться от того, что я снова не умер. Оказалось, двор того здания предыдущим днём подвергся уборке — старую листву ещё не успели убрать, и я свалился на огромную кучу. Это смягчило падение, и я отделался парочкой переломов и сотрясением мозга.

— Ну и что ты тут делаешь? — раздался голос молодой девушки над моим ухом. Я посмотрел в её сторону и увидел рядом с собой шатенку примерно моего возраста. Большие карие глаза, пухлые губы, красивого, нежного оттенка кожа.

— Я сумасшедший, разве непонятно? — ответил я ей, приподнявшись на локтях. Руки после полёта были целы, а вот одной ноге не повезло.

— Сумасшедшие счастливы, а ты — нет, — констатировала она, хлопая длинными ресницами. Она была на редкость проницательна, я сразу проникся к ней симпатией.

— Значит, я сумасшедший в квадрате, — подумав, сказал я.

— И как ты оказался на соседней койке?

— Представил себя птичкой.

Она с пониманием кивнула.

— Меня зовут Эльвира.

— Валера, — представился я. — Ты не похожа на психа.

— Я вижу будущее.

— И что? Ты должна стать знаменитым экстрасенсом, разве нет?

— Мои родители считают, что нет, — пожала она плечами. — Шрамы на лице у тебя уже давно. Так что произошло?

Я вдруг понял, что шарфика на лице нет. Затем удивлённо посмотрел на Эльвиру. Она не морщилась, не смотрела с отвращением. Девушка воспринимала меня, как обычного человека. Без недостатков.

— Я не хочу сейчас об этом рассказывать.

Но она всё равно узнала. Мне начали сниться сны. Точнее, один и тот же. Та ночь. Каждая деталь вбилась мне в память, поэтому мне казалось, что я переживал то событие снова и снова. Я метался в кровати, кричал и изводил Эльвиру. Однажды ночью она обняла меня, чтобы успокоить, и я ей всё рассказал.

— Это испытание, Валер, — прошептала Эльвира, прижимая меня к плечу. — Ты должен его пройти. Разве неясно? Выживи и убей того, кто не смог убить тебя.

Меня будто осенило. Слова Эльвиры встряхнули меня, дали пощёчину и привели в чувства. Девушка словно подтолкнула меня на правильный путь.

Простились мы с моей новой подругой через одиннадцать месяцев. Вели себя тихо, и врачи, посчитав нас вполне безопасными для общества, выпустили на свободу. Помню, как шатенка крепко обняла меня, и я даже улыбнулась.

— Береги себя, понял? — твёрдо сказала Эльвира. — Ты сильный. Сражайся за свою жизнь, не моли о смерти.

Я кивнул, и мы распрощались.

Эльвира помогла мне перевернуть чудовищную страницу книги моей жизни. Открыть новую и написать туда то, что я хочу. Вернувшись домой, я обнаружил, что соседка сдавала мою квартиру другим людям. Она умоляюще посмотрела на меня, прося прощения, но я лишь махнул рукой и решил продать своё прежнее жильё, слишком тяжело мне было там находиться.

Мне не хотелось больше терпеть своё лицо, и, получив деньги, я решился на операцию. Шрамы исчезли, лицо наконец стало человеческим. Разумеется, остались немного розоватые следы, от них не избавится, но это всё же лучше, чем то чудовище, которое я видел в зеркале почти два года.

Сняв себе небольшую комнату на оставшиеся деньги, я каждый день с упоением разглядывал своё лицо. Оно приобрело немного другие черты, и мне это нравилось. Будто бы поменялась моя жизнь. Для полного перевоплощения я превратился в блондина с пепельно-арктическим отблеском и с элегантной чёлкой. Признаюсь, жить стало легче. Я даже смог устроиться на работу продавцом-консультантом, чтобы зарабатывать себе на жизнь.

Тридцать первого октября я вновь вернулся на склад. В этом году здесь всё также было тихо. Видимо, все были напуганы случившимся и боялись возвращаться сюда.

С потолка сыпалась пыль, воздух был затхлым и спёртым: помещение не проветривалось. Мрачная атмосфера этого места резанула по сердцу. Я закрыл глаза и пару раз глубоко вдохнул. Картинки прошлого снова замелькали перед глазами, пробуждая в сердце знакомые болевые ощущения. Это уже часть моей жизни. И всегда будет ею. Всегда.

Сегодня я принёс с собой свечку. Войдя в зеркальную комнату, я зажёг огонь и стал наблюдать за пламенем. Оно было спокойным, оно не дрожало и говорило, что я тут один. Совсем. Он снова не пришёл, хотя я искал с ним встречи. Мне хотелось убить его, пусть даже я не знал как. Он вампир, человеческое оружие его не возьмёт — это я знаю по книгам. Но что тогда способно принести ему боль?

Утром, задув огарок свечи, я покинул склад и отправился в свою комнату. Мне нужно было подумать. Не может быть такого, что я знаю о существовании вампиров один. Должен быть ещё кто-то.

Весь свой день я бестолково провёл, мечась, подобно дикому тигру, в комнате. Я пролистал все веб-страницы, касающиеся вампиров, но ничего толкового не нашёл. К вечеру стало совсем туго, и я начал биться многострадальной головой о стену. Мне нужно было хотя бы что-то, с чего я мог бы начать.

Я не мог спокойно дышать, сердце разрывалось в клочья. Не выдержав давящей атмосферы, я надел пальто и выскочил на улицу. Пошёл снег. Первый в этом году. Я жадно вдыхал в себя сладкий зимний воздух и шёл, куда вели меня ноги, пока не оказался в не очень успешном районе Питера.

Вдоль стен стояли женщины. Проститутки. Даже в такую погоду они были в своих сексуальных нарядах, хотя заметно, что им очень холодно. Я решил вернуться домой, пока не услышал то, что заставило меня остановиться.

— Я не подписывалась на особенных клиентов, — говорила одна из продажных женщин по мобильнику. — Пусть лакомится кем-то другим, я не еда!

Я развернулся и с интересом посмотрел на блондинку, которая зло кусала сигарету, а потом с яростью кинула телефон на асфальт.

Незамедлительно я подошёл к ней и спросил:

— На кого вы работаете?

Она хмуро оглядела меня.

— На копа не похож, — заметила её соседка.

— Я не коп. Мне нужны деньги, — выдавил я из себя.

— Хочешь устроиться на работу, малыш? — она ухмыльнулась, а я кивнул. Девушка, с сомнением оглянувшись, вытащила из бюстгальтера визитную карточку и протянула мне. — В любое время дня и ночи.

Я схватил бумажку и прочёл текст. Мари Дзен. Далее адрес. Ехать решил в ту же минуту.

Поймав такси, я отправился к нужному мне месту и оказался у огромного дома с железными воротами. До сих пор шёл снег. Расплатившись с водителем, я остался один. Кнопки для вызова не оказалось, ворота, судя по всему, открываются лишь изнутри.

Я прижался к столбу и стал ждать. Возможно, зря, но то, что у меня есть шанс, давало мне странное ощущение спокойствия. Ресницы покрылись инеем, пальцы замёрзли, но я продолжал ждать.

Внезапно ворота открылись — из них выехал чёрный «вольво». Я оторвался от своей опоры и кинулся на машину, с громким хлопком положив руки на капот. Водитель резко затормозил. С дрожащими коленками я ожидал реакции, и она последовала. С заднего сидения с грацией тигрицы выпорхнула невысокая блондинка лет тридцати. Длинное чёрное платье, мягкая меховая накидка, сапоги на высоком каблуке. В одной руке девушка изящно держала сигарету, периодически прижимая её к губам. Взглянув на меня, она кривовато улыбнулась. В её синих глазах, красиво гармонировавших со светлой кожей, промелькнула заинтересованность.

— Мари Дзен? — подал я голос.

Она изящно кинула сигарету, подошла ко мне и выдохнула едкий дым в лицо. Я терпеливо выдержал её выходку.

— Говори, — раздался её грубый голос. Она схватила меня за подбородок и рассмотрела лицо.

— Валера Русик. Мне нужна информация о ваших особенных клиентах.

— О чём ты? — усмехнулась она.

— О вампирах.

При этом слове она невольно вздрогнула и, открыв дверь машины, жестом пригласила меня. Я незамедлительно сел. Дзен устроилась рядом.

— Где ты живёшь? — спросила Мари.

Я назвал адрес.

— Кто сделал это с тобой? — вновь подала она голос.
Я с недоумением уставился на неё.

— Брось, малыш, — хмыкнула она. — Шрамы ты убрал, но, к сожалению, следы всё равно остаются. Так кто он?

— Драган Неру.

Дзен вмиг помрачнела.

— Вы его знаете? — голос дрогнул.

— Разумеется. О нём знают все, кто вообще в курсе о вампирах. — Мари снова закурила, морща нос. — Жестокий поддонок, аморальный мерзавец. Ублюдок среди вампиров. И предпочитает только таких вот красивых мальчиков, как ты. Девчонки его не интересуют.

— Как... его убить? — задал я главный вопрос, вызвав смех Мари.

— Ты собрался пойти против него?

— Разве не очевидно?

Повисла пауза. Я лишь слышал тихое урчание мотора автомобиля.

— Я не знаю как, — выдохнула Мари, а меня накрыла волна разочарования. — Но знаю человека, у которого есть такая информация.

Я встрепенулся. У меня была возможность.

— Старый Джо, — заявила она. — Он точно знает об этом, потому что все вампиры его боятся. Но ты не пробьёшься к нему.

— Почему?

— Он пользуется услугами только моих девочек и мальчиков, элиты, а ты неопытный. Только став шлюхой, причём элитной, ты сможешь как-то привлечь его внимание.

Я замер. Можно ли пойти по этой скользкой дорожке унижения и боли, чтобы добиться цели? Определённо, ведь мне нечего терять.

Машина остановилась у моего дома.

— Ты знаешь, где меня найти, — сказала Мари.

Я кивнул и вышел из машины. Решение было уже принято.

Мой путь был долгим. Шесть мучительных лет я отчаянно шёл к своей цели. Из дешёвой игрушки превратился в дорогую, роскошного жеребца на ночь. Было сложно. Впрочем, ничего никогда не бывает лёгким. Кроме того, что приходится наступать и смачно давить свою гордость, ещё и следует выдержать конкуренцию с другими парнями, которые хотят лучшей жизни.

Мне было безумно тяжело. Пару раз в истерике, я хотел бросить всё, но Мари учила меня терпеливо преодолевать все испытания. Никогда не действовать под влиянием эмоций, а кропотливо рассчитывать следующий шаг.

Всё началось с улиц, там я проработал полгода, потом стала потихоньку взбираться по этой лестнице ввысь. Мари в первый же день предупредила, что у меня нет никаких привилегий по отношению к другим парням-проституткам, и мне всего придётся добиваться самому.

Сколько времени я потерял, чтобы оказаться среди мужчин, которые смотрелись настолько изысканно и гордо, что язык не поворачивался называть их проститутками...

Но одна из моих целей была достигнута. Я вдруг стал самым востребованным мужчиной в своём деле. Чтобы осуществить свой план, я поставил одно условие — с каждым мужчиной я провожу только одну ночь, сколько бы он денег не предложил. Мари посчитала, что я свихнулся, но шаг мой был оправдан. Мужчины хотели меня, умоляли, чтобы я подарил ещё одну ночь, но я отказывался. После слуха в высшем свете, что появился неземной любовник, мною наконец заинтересовался Джо. Мужчина лет сорока пяти в неизменном тёмном плаще, какие носили в двадцатых годах. Невысокого роста, с сединой на висках, щёточкой усов. Глаза с прищуром, будто он выслеживает кого-то, но выглядел он вполне доброжелательно. Я позволил почувствовать ему себя особенным, ведь именно для этого я и поставил это условие. Только он мог получить меня больше, чем один раз. Сработало. Он почувствовал себя чем-то большим, в глазах общества он поднялся ещё на несколько планок, а меня стал заваливать подарками. Однако мне нужно было только одно.

Через год после того, как мы провели первую ночь с Джо, я приступил к действиям. Ненавязчиво стал приоткрывать ему секреты своего прошлого, мужчина, по-моему, был заинтересован. Очаровательно. Мне нравилось, что он влюблён в меня. Это немного упрощало жизнь.

Однажды он привёл меня к себе домой. Я был взволнован, всё-таки он богатый и состоятельный человек, а я всего лишь товар. Джо показывал мне дом, тепло рассказывая о той или иной вещи. Вскоре мы с ним оказались в его кабинете, и он продемонстрировал мне свой пистолет. Я потупил глазки, пару раз охнул и назвал его своим защитником. Что ни говори, а общение с мужчинами учит тебя прибегать к наглой лжи, чтобы растопить их сердца.

Джо улыбался, потом подмигнул мне и прошептал:

— У меня есть кое-что для тебя.

Он открыл свой сейф. Я невольно взглянул туда, и среди пачек денег, драгоценностей и бумаг заметил кое-что интересное: десятки пробирок какой-то сероватой жидкости.

— Что это, милый? — подал я голос.

— Неважно, — отмахнулся он и достал изящный нагрудный крест из белого золота. Я зачарованно смотрел на великолепное произведение искусства без сомнений талантливого ювелира. Джо жестом попросил меня повернуться к нему спиной, я послушно отвернулся от него и почувствовал на своей шее мягкое прикосновение крестика.

— Спасибо, — поблагодарил я. — И всё же, не расскажешь, зачем тебе эти пробирки?

Джо нахмурился:

— Ты знаешь, что вампиры существуют?

Я пару секунд вежливо помолчал, потом сказал: — Мари вводила в курс дела.

— Это то, что может их убить. Их собственный яд.

Я нахмурился, но внутри ликовал. Осторожно подойдя ближе, я посмотрел на пробирки — на них были написаны имена вампиров. «Драган Неру» — невольно зацепился я взглядом за надпись. Вулкан, горевший внутри меня в течение долгих десяти лет, стал успокаиваться, ведь возможно, конец моим мучениям близок.

Всё это время я жил одной местью. Однажды Мари сказала, что я зациклился на этом, что уже не смогу существовать без этой цели. Она утверждала, что я стал прикрываться этой проблемой, прятаться за ней, словно за панцирь. Однако для меня это было не так. Я потерял себя, маму, светлое будущее и покой. Тот, кто в этом виновен, должен расплатиться.

Я пристально смотрел на яд вампира. Меня обволакивало чувство победы. Я обернулся и взглянул на Джо. Он непредусмотрительно стоял ко мне спиной, разговаривая по мобильнику. Я схватил пистолет, который он мне продемонстрировал и, резко подойдя к нему, ударил в затылок.

Он упал на пол, потеряв сознание, а я тем временем взял нужную пробирку и, забирая пистолет, покинул дом под подозрительные взгляды охранников.

Мне нужно дотянуть до завтра, Джо недолго пробудет в бессознательном состоянии, поэтому мне не следует возвращаться туда, где я жил. Купив в аптеке шприц с толстой иглой, я поймал такси и поехал на вокзал. Там много людей, я смогу затеряться в толпе.

Греясь в маленьком кафе внутри гулкого здания, я думал о завтрашнем дне. Придёт ли он в этом году? Возможно, нет. Если так, то я, скорее всего, больше никогда не смогу отомстить ему. Джо — опасный человек, он никогда не прощает предательства.

Тридцать первое октября. На Питер опустились сумерки. И снова до боли знакомое ощущение — предчувствие. На этот раз я был рад ему. Мне нравилось, как тягучая смола расползается по моим венам, сковывая движения, заставляя замерзать конечности. Сердце вырывалось из груди, щёки пылали от волнения.

На круглую дату моих ожиданий я решил надеть памятный костюм. Купил себе наряд, очень похожий на тот, что был на мне десять лет назад.

Я шёл к складу, чувствуя тонкий аромат опавшей листвы и осенней свежести. Деревья расплывались в молочном тумане, а дождь пошёл ливнем. Серое здание выглядело зловещим, но музыка заглушала этот страх. Спустя столько лет, здесь наконец-то снова стали проводить вечеринки...

На протяжении долгих мучительных лет из года в год в один и тот же день и час я прихожу в это место. И этот год, я надеюсь, станет последним. Ведь в прошлый раз предчувствия меня не обманули.

Девушки и парни от восемнадцати до двадцати пяти веселятся и танцуют в жутком мрачном освещении. Я невольно смотрю в устрашающие лица светильников Джека и ощущаю, как холодок пробегает вдоль позвоночника. Подойдя к импровизированному бару, я заказываю себе джин для смелости, потом отхлёбываю горького напитка и с радостью ощущаю, как внутри теплеет.

— Да, да! — кричит парень сзади, яростно жестикулируя. — Десять лет назад здесь произошло страшное нападение. Говорят, парень умер, а его дух до сих пор мечется в этом здании.

Я усмехаюсь. В мои планы не входило становиться легендой, главным героем страшилок.

Я тяжело вздыхаю и отправляюсь в зеркальную комнату, ощущая чей-то взгляд у себя на затылке. Но я не смею оборачиваться.

Очутившись в моей своеобразной могиле, я с трудом открываю огромные окна, чтобы свежий воздух и холодные капли дождя врывались в комнату.

Осторожно скрипит дверь.

Я оборачиваюсь и замираю. Он стоит у входа и исподлобья смотрит мне в глаза. Я стою на своём месте. Спокойно и уверенно. Он делает вдох и в следующую секунду его голос разлетается по всему помещению. Громко и со стальными нотками.

— Я помню тебя. Ты изменился.

Я молчу. Боюсь, что голос сорвётся, и я покажу ему, как слаб.

— Я думал, ты мёртв.

Мёртв. Он прав. На самом деле то, что моё сердце ещё бьётся, не означает, что я полон жизни. Моя душа уже давно погибла, сгнила, превратившись в песок.

— Зачем ты сюда пришёл? — спрашивает он, ухмыляясь.

Я продолжаю хранить молчание, но рука тянется к пистолету. Сделав резкий выпад, я стреляю ему в лицо. Первый выстрел. Второй. Третий... Слышится его смех, эхом ударяющийся о стены.

— Оу, да ты меня ждал. Готовился, — шепчет он мне на ухо, внезапно со своей нечеловеческой скоростью оказавшись позади меня. Я не оборачиваюсь. — Зря. Меня не убить пулями.

— Я в курсе, — заявляю я. Холодно и твёрдо.

— Тогда зачем ты здесь?

— Знаешь, я десять лет ждал этого момента. Знаю, ты закончишь своё дело, убив меня, но прежде я хочу взглянуть в твои глаза.

Он резко возникает передо мной. Руки держит в карманах джинсов, а на лице блестит мерзостная, дьявольская улыбка.

— Что ты надеешься в них увидеть? — произносит он, взглянув на меня. Я смотрю в его кроваво-красные глаза с огромными чёрными зрачками и горько усмехаюсь. — Сострадание? Извинения? Может быть, что-то ещё?

— Мне ничего этого не нужно.

— Тогда скажи. — Он наклоняется к моей шее и мягко касается жилки. — Что тебе нужно? Прежде, чем я убью тебя.

Я счастливо улыбаюсь. Сердце замирает перед торжественным моментом и сладко вздыхает. Я колю шприц ему в шею, прямо в жилку — по предположениям Интернета, это является слабым местом вампира. Ввожу яд. Твёрдо и без промедления. Меня греет мысль, что он умирает от своей собственной отравы. Он отскакивает от меня, изумление появляется в его глазах.

— Надо же, — шепчет он. — Ты это сделал.

Ещё минуту он остаётся молодым парнем, а потом начинает стареть. Чудовищно быстро. Его тело иссыхает и скрючивается. Кожа вампира сереет и выцветает. Отвратительная улыбка появляется на его губах, показывая вмиг почерневшие зубы. От этого движения его кожный покров морщится и начинает рваться, оголяя тёмную кость. Его плоть тлеет и рассыпается прахом. Кровь стекает тонкой струйкой из его ушей, глаз, гнилых клыков. Мне становится тяжело дышать, но я не отворачиваюсь, а смотрю, как он умирает. Гордо подняв голову, наблюдаю, как его покидает жизнь. Ухмыляюсь. Не жизнь, а кровь, которая заставляла его двигаться. Уверяю себя, что всё идёт правильно. Его сердце остановилось сотни лет назад, сейчас всё просто возвращается на свои места. Я лишь исправляю ошибку, которую допустила природа.

Драган Неру разваливается у меня на глазах. Теперь он и вправду выглядит на свой настоящий возраст. С губ срывается истерический смех. Всё, для чего я жил последние десять лет, исчезло и потеряло смысл.

Наконец я свободно вздыхаю. Вновь хватаю пистолет. Всё кончено...


Лишённый жалости и страха,
Вперёд без отдыха и сна.
Ты пробиваешься сквозь время,
В мечтах, склоняя небеса.

Ты хочешь править, жаждешь власти,
Колючий взор, все мысли прочь.
Ты воин, воин победитель,
И над тобой не властна ночь.

Вся жизнь борьба. В смертельной схватке,
Добро иль зло не разберёшь.
Ты побеждаешь без оглядки,
Не проронив ни капли слёз.

Ты наступаешь в чьи-то души,
Бьёшь, чьи-то в дребезги сердца.
Но победителей не судят,
И так сверкают небеса.

Сжигаешь всё огнём кровавым,
Ведь неудачников не жаль.
Вот только пропастью ложиться,
Под ноги чёрная печаль.

И одиночество тоскою,
Срывает сердце в нервный смех.
Ты проиграл в войне с собою,
И нет назад дороги. Нет.