***

Я смотрю на себя и чувствую - ща рванет.
Я который месяц не слышу Мою Её.
Развесёлые попугаи -равно вороньё,
Что привычно слетелось со свалки у самого дома.

Мне не снится уже неделю ракет полет.
Только что-то дышать не даёт, комом в горле встаёт.
Дайте тоник. И джина. Пусть он туда унесёт,
Где все просто и с детства, до дрожи в коленях, знакомо.

Дайте небо в ладони и самолёта крыло.
То, что год назад жило, в феврале умерло.
Как меня распинало, как на части рвало -
Никому, даже Ей Моей показать не смела.

А мои голоса до сих пор о тебе говорят.
Хоть и копится в загрудиньи змеиный яд,
Они тише не стали, лишь стали галдеть невпопад:
"Ты об этом мечтала? Ты этого так хотела?"

Тот, кто был мне зна;ком, стал теперь незнаком.
Тот, кто шел со мной босиком, обошел мой дом.
Тот, кто был попутчиком, стал верстовые столбом
На хрустальных мостах через реки у края неба.

Тот, кто был оградой, стал теперь костылём.
Стал врачом, не способным себе же срастить перелом.
И никто не идёт через тернии напролом
К звёздам, что разлетелись по; небу сотнями щепок.