На ночь глядя

Мы сидели с ней в темной комнате,
Черной ночью.
В мире теней, закрывающих солнце,
Где день короче,
Мимолетного взгляда, легкой улыбки,
Короткого: Да. 
В мире, где день не наступает в принципе.
Никогда.

Лишь быстротечные сумерки,
Иногда опускаются как привидения.
Изменяя реальность, словно
Таинственные видения.
Пациентов местного психиатрического
Заведения.

В окно светила Луна,
Под кроватью сидела
Черная кошка Маша.
Эта кошка была символом
Странной Вселенной нашей.
То есть Вселенной живой,
Yо при этом, увы, темной.
Как души уголок самый близкий,
Самый укромный.

Мы сидели с девушкой
Приехавшей с того света.
Где всегда светло,
И где не кончается лето.
Звали эту девушку Таней.
Она блондинка
С голубыми глазами.   
А здесь она была просто тенью.
Улыбка. Духи отдающие,
Цветущей сиренью.
И утренней ленью.

Она читала стихи и на меня смотрела
Внимательно.
И выглядела прекрасно, gризывно
И обаятельно.
И говорила: Ну что за радость тебе,
Так долго быть тенью.
Ну, понимаю, муки творчества,
Уединение.
Но в этой глуши тебя ведь никто,
Не слышит.
Ты как полковник, которому больше
Никто не пишет.

Я смотрел на нее, улыбался,
И думал: Птичка.
Воробушек, маленькая смешная.
Синичка.
Здесь ты такая умная, прямо Спиноза.
А там, почему-то была простой,
Как в пятке заноза.
Под кожу забралась, тихо сидит и болит.
Иногда воспаляется,
Но ни слова не говорит.

А здесь, удивительно,
Ее прорвало, как плотину.
Будто раскрыла в ней тьма
Новую половину.
Как ни смешно звучит, но половину
Третью.
 Что появляется лишь в страшное
Лихолетье.

Когда война, мор, голод, холодный мрак,
Рождают оторопь панических атак,
Нас погружающих в таинственную тьму,
Здесь недоступную обычному уму,
И без ответов на «зачем» и «почему». 

Да потому что так устроена душа,
Она живет спокойно, не спеша,
Затем летит, вдруг, в пропасть не дыша.
И чувствует там собственную смерть,
Где низ, где верх, где ты?
Лишь круговерть,
Обрывков странных что остались,
От тебя.
И трубы иерихонские трубят.
И человек здесь только мысль и взгляд,
И мрак и тишь, и здесь не говорят.
И хаос в мыслях - лабиринт загадок,
Но из безумия мысль вновь творит порядок. 
Он разделяется затем на Ты и Я,
Рождая мир из тьмы небытия.

Мы сидим в темной комнате,
Просто болтаем.
Говорим о ней, обо мне,
О желтой ночной луне.
О том, что здесь себя чувствуешь
На каком-то таинственном дне, 
Словно ты за кулисами
Удивительного театра,
Там на сцене играют жизнь,
А за кулисами этой жизни,
Причина спрятана.
И наконец, она чувствует,
Как ее касается тьма.
И вдруг какая-то легкость,
И она, то ли счастлива,
То ли сходит с ума.
И в голове у нее туман. 
И в этом тумане куда-то
Идет караван.
Погонщик поет заунывно,
И дали ее зовут.
И она говорит: Знаешь,
Я, пожалуй, останусь тут.
Что-то во мне рождается.
То ли новая пьеса,
То ли сказочная страна.
А может…
Может, я просто беременна.