Старухи без стариков

БОРИС СЛУЦКИЙ

Старух было много, стариков было мало:
То, что гнуло старух, стариков ломало.
Старики умирали, хватаясь за сердце,
А старухи, рванув гардеробные дверцы,
Доставали костюм выходной, суконный,
Покупали гроб дорогой, дубовый
И глядели в последний, как лежит законный,
Прижимая лацкан рукою пудовой.
Постепенно образовались квартиры,
А потом их них слепились кварталы,
Где одни старухи молитвы твердили,
Боялись воров, о смерти болтали.
Они болтали о смерти, словно
Она с ними чай пила ежедневно,
Такая же тощая, как Анна Петровна,
Такая же грустная, как Марья Андревна.
Вставали рано, словно матросы,
И долго, тёмные, словно индусы,
Чесали гребнем редкие косы,
Катали в пальцах старые бусы,
Ложились рано, словно солдаты,
А спать не спали долго-долго,
Катая в мыслях какие-то даты,
Какие-то вехи любви и долга.
И вся их длинная,
Вся горевая,
Вся их радостная,
Вся трудовая -
Вставала в звонах ночного трамвая,
На миг
         бессонницы не прерывая.

             * СЕГОДНЯ И ВЧЕРА. 1961


Снова Борис Слуцкий

Инвалиды**
1
На Монмартре есть дом, на другие дома не похожий,
Здесь живут инвалиды, по прозвищу "гнусные рожи".
Это сказано резко, но довольно правдиво и точно.
Их убогие лица настолько противны природе,
Что приличные дамы обычно рожают досрочно
При поверхностном взгляде на этих несчастных уродов!
Это сказано резко, но довольно правдиво и точно.
Им пришлось быть на фронте, и смерть надавала пощёчин.
Оскорбила их смерть и пустила по свету, как камень.
И они побрели, прикрывая несчастье руками.
И чтоб лучших пейзажей не портили эти бродяги,
Чтоб их жён и невест от такого позора избавить -
Их толкнули сюда и расторгли законные браки -
Потому что они не имеют законного права!
Им тепло, и похлёбка, и в праздники можно быть пьяным.
Но нельзя же без женщин! Остаётся одна Марианна.
О, пришла бы сюда эта тихая девушка в белом,
Они рвали б на части продолговатое тело.
Затерзали бы насмерть, но любили б не меньше,
Потому что нельзя же, нельзя же, нельзя же без женщин.
2
В пять часов
              по утрам
                санитар
                умываться
                будил их.
Он их любит
                и лупит
                и зовёт их
                "мои крокодилы"!
Крокодилы встают и довольны, не вспомнил покуда,
Но недаром на стенах дары господина Ахуда.
Этот мсье - он учёный. И вообще не дурной человечек -
С перепутанным прошлым, с особым прищуром на вещи.
Он помешан на правде. И чтоб скрытое стало открытым,
Он прислал зеркала. Зеркала. Зеркала - инвалидам.
Закрывайтесь, клянитесь, в ресницы глаза затушуйте!
Вы посмОтрите! Истина восторжествует!
После дня размышлений о том, что не так уже страшно
После ночи забытья - простой человеческой ночи.
Вас согнут, вас сомнут, оглушат. Ошарашат
Эти тёмные маски. Их точность. Их тихая точность.
Так недаром Париж называет Вас "гнусные рожи"!
Глас народа - глас Божий.
Они падают ниц! Пощади, всемогущий!
О, не дай нам смотреть, о, за что ты караешь невинных!
Но ему всё равно! Он имеет Марию и кущи
И ему наплевать?
Он - довольно красивый мужчина.

** ("Художественный документ эпохи" всеохватывающего атеизма,
написанный до войны)