Cherished Dreams Come True

CHERISHED DREAMS COME TRUE                Samuel Krig



Чтоб стало более понятно, как я живу, я так скажу:
Ванная комната 15/квадратных метров,/в ней сужу
Я и об олигархов свитах, и об инцестах стариков,**
И о немыслимых «кульбитах» стихирных баб и мужиков.

Коль что болит - иду в аптеку, лекарства лучшие беру,
Брезгливый к «мясу» чебуреков, пангасиус ем по утру,
Тушеный в соусе специальном, секрет не буду говорить,
Полно ведь дур провинциальных, что лучше бы хотели жить.

То, что все лечат в три недели, легко лечу я за пять дней.
Ведь у меня другие цели, и встречи, средь ночных огней.
Я именно такой, как нужно, не русофоб, и не бандит.
Интеллигентная наружность, манеры, - истинный пиит!

В Сокольники поеду завтра, не за горами Новый Год!**
Ветчинка с сёмгою на завтрак, и в underground - смотреть народ.
Маску надену непременно - среди приезжих «тьма» больных.
К чему быть с ними откровенным, время пришло забот иных.

Так что, Великая Княгиня, и поэтический турнир,
Мне, как зола в моём камине, лишь Пол Маккартни мой кумир!
А, что до «премий» тех забавных, так и без них живу я всласть.
Детально думаю о главном, мне всё равно какая власть.

В Саратов ехать мне не нужно, я ничего там не забыл.
Лишь с избранными благодушно/веду себя, мудр и мил.
В чужих проблемах восприятия я не блуждаю как в лесу.
Есть у меня свои понятия, и свет, что я друзьям несу.

Для слушания - French Montana, для чтения - Диккенс, Свифт и По.*
Бегут в кроссовках «обезьяны» мимо трамваев, и депо.
Куда бегут, сами не знают, всё в их России вкривь и вкось.
Им вслед лохматые псы лают, ведь чуют - жадность, страх, и злость.

Я оградил себя от сброда стеной своих творений здесь.
Чем будешь дальше от уродов, тем лучше сохранишься весь!
Мне это правило по нраву, зову его я «золотым».
Друг другу глотки рвут за славу, а после молятся святым.

Тщеславным быть и лицемерным нужно здесь в меру, в этом суть.**
Видел глотательниц я спермы, ну, что сказать - нелегкий путь.**
Зато потом и «терем» личный, и Альпы, чтоб свежее быть.**
Богатых класс так специфичен, что о нем сложно говорить.

Вон, Криг,/он, бл...ть, добра не помнит, - так хейтеры о мне pizdят.
А, я в покое своих комнат/смеюсь,/после любви услад.
Они все граждане России, но, в них гражданственности - ноль.
Ведут себя словно больные, за всем им нужен здесь контроль.

Пишут доносы, хулиганят на сайтах прозы и стихов.
Эти ущербные «крестьяне», уж наплодили тут грехов.
В общем они не так опасны, как друг мне давеча сказал,
Но, вижу я довольно ясно, что поперек им горла встал.

Сто девяносто в «черном» списке/уже их,/в общем, это - «жесть».
Только, вот я не в «группе риска»,/на них одна лишь «мера» - месть.
В виде «стихов»/своей хернёю/бесят  меня они давно.**
Я сжег бы всю ту паранойю, хотя мне, в прочем, всё равно.

Для них придуман здесь и рейтинг, и награждения, но все/
Те методы, подчас, как плети, пред нами - белки в колесе.
Прочувствовав все это тонко, я снова сам собой спасен.
Поэзия не велогонка, и не дебильный марафон!

Любого посади за столик, с настольной лампой, и скажи:
Вот тебе слово «трудоголик», тридцать пять строф с ним напиши.
Не смогут, быт у них убогий, и семьи тоже так себе.
На этой бешеной дороге, что-то не так у них в судьбе.

Мы здесь для них рок-музыканты, иначе жизнь у нас идет.
У каждого - букет талантов, и лялек сасных «хоровод».
Нами записан трек об этом, да, «Arrogance is Not a Crime».*
С избытком развелось поэтов,/на кухне «Twinings» ждет, и lime.*

В Кремле мой дед работал долго, он много книг мне подарил,
Мог рассказать о чувстве долга, и память чтил святых могил.
Покончив с праздным любопытством/людей,/обычных на все «сто»,
Почищу щеточкой, привычно, свое английское пальто.

Не я судья тем шелкоперам, что пишут о своих внуч'ках,
И множат трешевые споры здесь о проблемных дурачках.
Скажу одно: Социализма в России нет уж тридцать лет.
Но, я не враг капитализма, в нём – деньги, и успеха свет.

Здесь «позитив» - талант с харизмой, иначе и не может быть!
То, что касается «царизма», о нем давно пора забыть.
Счета оплачены - всё клёво, боли нет в теле - красота!**
Каким бы ни был мир тот новый, вечно учение Христа!

Я о войне на Украине/вообще ни слова не скажу.
Приятен мне на окнах иней, что будет дальше – погляжу.
Висят в шкафу old «Super Rifle», в пятницу меньше беготни.
С женщин худых прёт больше кайфа, чем с пацифистской мутотни.

Бурундучков вдруг вспомнил в парке, они к нам близко подошли.
Сокольники - чудес подарки, солнечный день, тепло земли.
Да, повидал я за те годы/много всего в своём пути.
Поэзия - души свобода, если себя в ней смог найти!**

Ну, вот, шестнадцать строк осталось, я на кровать лег, и лежу.
Хоть и объелся утром малость, свой мозг лентяйством не гружу.
В девять таблетку флемоксина/развел в стакане я с водой,**
И выпил, чтоб жизни картины/мне не казались ерундой.

Нега лежания приятна, в блаженстве я глаза закрыл,
Безумный мир, где всюду «пятна», хоть ненадолго, но забыл.
Царь Пётр не терпел злодеев, он головы им отрубал,
Был беспощаден к этим семьям, построил флот, всё рассчитал.**

Историей займусь чуть позже, ну, скажем так, через дней пять.
Мне покупать не нужно дрожжи, а вот форельку можно взять.
Сытость, комфорт, и благодушие, вот так всегда легко творить.
В далеком детстве простодушном не исчезает сказок нить.

Хоть и суров опять декабрь, но, в его первых числах - joy.
Прошел в делах благих ноябрь, вполне доволен я собой.
Теперь живу не напрягаясь, всё под рукой, нет суеты.
Я этим очень впечатляюсь, сбылись заветные мечты!





























































                2 декабря 2022
                11:19
                9:06
                1 декабря 2022
                23:36