Об избирательности судьбы и смерти. Ч. 4

Мы поднимали секции ангара
В полуприцеп автомобильным краном,
Вели подъём степенно, без угара,
По отработанному всей бригадой плану.

Володя точно не был выпивохой,
От этой страсти он не знал печали,
Да и работал в общем-то неплохо,
Он повторял точь-в точь, как показали.

А показали, как грузить на кузов –
Всё, что повыше – спЕреди, к кабине,
А дальше равномерным грузом
Прижать высокое, с опорой в середине.

Володя со святою простотою
Свою работу как обычно правил,
Ворот ангарных створку высотою
Два с половиной метра на ребро поставил

К борту переднему широкого Камаза,
Не закрепивши к поручню хоть чем-то,
Он оценил уже привычным глазом –
Стоит что надо, не колышет ветром.

Предположит подобное начальник?
Помогут ли инструкции и взбучка?
Когда шофёр намеренно ль, случайно ль
Вдруг тормоза страховочную ручку

Отжал, сцепленье надавив при этом.
Машина дёрнулась всего лишь на секунду.
И на Володю, будто цель приметив,
Упала створка грузом многопудным.

Она вонзилась изощрённо точно
Концом как-будто рубящим, гранёным
В Володи напряжённый позвоночник,
И он осел невольно с хриплым стоном.

Покуда мы ворота поднимали,
Железо рвали пальцами без чалки,
В глазах его огромных цвета стали
Сквозила мысль последняя: «Как жалко!».

Я видел, как он, тихо умирая,
Взирал на мир с отчаянным вопросом.
«Ну как же так, за что судьба такая?» -
Кричало его тело безголосо.

А мы стояли, опустивши руки,
Бригадой бросив всякую работу.
Нет для судьбы познания науки,
Когда она выходит на охоту.

И мы молчали, грустно наблюдая,
Как тяжелеет медленное веко,
Глаза уставшие сереют, не моргая,
Сквозь них уходит жизнь из человека.