О школе, детстве и Южном Распадке

Школа, школа, с чем она ассоциируется у меня? 

Школ я поменял большое количество, как кадровый военный гарнизонов: Армизонская прекрасная школа в Тюменской области, Артёмовские школы в Приморском крае, а началось всё в необычайном городе Невельск (до 1945 года японский город Хонто) на далёком острове Сахалин, куда летают только самолёты и ходят паромы по маршруту Ванино-Холмск. Школа, первый класс- это Невельск.
         До сих пор сам город и воспоминания о нём необычайны, то время было временем массы детских открытий и впечатлений. В Невельске мы жили в Южном Распадке (вслушайтесь только в это название района- всё тут кажется таинственным) на улице Физкультурной 12, квартира 4. Дома- это старые двух-этажные бараки, как говорили, ещё строенные самураями. После землетрясения 2007 года и моя первая школа, и наш район были заново перестроены и их сейчас не узнать.
 Мы жили на втором этаже, на первом жила баб Галя, как мне стало известно позже, она служила в ударном батальоне при Керенском и была строга, и справедлива (когда я лазал в соседские огороды из озорства, она крепко трепала мои уши в случае поимки; на третьем этаже был всегда запертый чердак и там жил Бабай, неведомый, который появлялся только тенью и топотом по ночам, о встречах с которым родители позже рассказывали страшные истории; окна смотрели на юг на больничный комплекс, в роддоме которого в 1986 году родился мой брат Ярослав. Квартира была светлая и огромная. Тут же вспомнилось, что однажды с друзьями мы нарисовали чертика на листочке и оставили его в зале, а потом спрятались в детской и боялись вернуться в зал, думая, что чёртик и в самом деле затаился в комнате.
Из окон видна была высокая сопка (помню папа называл её шапка Наполеона) с крутой автомобильной дорогой на её вершину, а у подножья было кладбище и порой после землетрясений кладбище взирало на мир глазницами красных ящиков, которые стряхнув с себя грунт вселяли жуть и любопытство в меня, когда я ходил в булочную по дороге к которой открывалась более широкая панорама, чем из наших окон. 

Сам Невельск зажат между сопками и морем, (будучи в Листвянке, я подумал о сходстве этих мест друг с другом). Море всегда грозило опасностью и как памятник этой стихии в море на мели напротив города всегда сидел какой-нибудь траулер, а со стороны сопок об опасности напоминали противолавинные заграждения. Стихии повелевали и не сдавались, но им противостояли такие же смелые и упрямые герои, символом достижений и побед которых был ещё один район города с говорящим названием Отсыпка. Там жили друзья родителей и мы частенько ездили к ним через весь город в этот новый район в гости. Как-то под Новый год, родители уехали отмечать праздник к ним, а нас с детьми их друзей оставили в нашей квартире с напутствием- Никому не открывать! Стемнело. Мы занимаемся своими детскими развлечениями. Стук в дверь. Спрашиваем: “Кто там?”. Ответ поразил:”Я- дед Мороз”. Но помня о напутствии родителей, дверь не открываем. Дед Мороз не сдавался, стучал в дверь, потом топал под окнами и бросал снежки то в одно, то в иное окно, но наша крепость не сдавалась. Когда позже вернулись родители, они с досадой поведали, что это и в самом деле был Дед Мороз, а мы видимо не верно поняли наставление родителей, либо они не верно нас проинструктировали. С самого раннего утра мы с сестрой  уже стояли под окнами и были удивлены увидев примятый валенками (!) снег под одним и другим окном. Но детей так просто не остановишь и мы решили выяснить куда вели следы деда Мороза от нашего дома. Следы петляя между бараками нашего района выходили к остановке. И тут мы сделали вывод, что дед Мороз приезжает на маршруте автобуса №1. С тех пор, выходя из этих автобусов, я всегда махал рукой водителю, который довозил настоящего деда Мороза!
 Летом мы с родителями ходили в лес на наше место на реке Казачка. Лес был чистый, на нашем месте стоял сложенный из камней очаг. В речку у берега складывали бутылки с лимонадом и квасом, мама накрывала стол, а я, имея на ремне подаренный папой самодельный нож в ножнах, бродил вдоль реки и вызывал на бой батальоны гигантских лопухов (которые толь в силу возраста моего или в силу своих природных сил, были верно гигантами- Голиафами, но я врывался в их ряды и сеял панику, и гибель. В ту пору вышли Гардемарины и мы с папой часто фехтовали пластмассовыми шпагами на берегу реки, и пели песни из кинофильма или отрывки из рок-оперы "Звезда и Смерть Хоакина Мурьетты".
 Раздолье.

 А всё же школа. 1 сентября.

 Это было раннее утро, свежо на улице. У меня галстук, форменный китель и огромный букет цветов. Первый учитель- Светлана Владимировна.  В школе было много ребят из нашего детского сада “Светлячок” и мы жили дружно. Торжественную часть не помню, в памяти остались лишь переходы по коридорам, помещения и долгое ожидание в какой-то очереди. Позади меня стоял Саша Зайцев и оттягивал мой букет, повернулся к нему, а он оказывается жуёт листья с моих цветов и улыбается. Я улыбнулся в ответ и спросил:” ты так голоден?”. Когда первый учебный день завершился, стояла уже ясная тёплая погода, мы пошли гурьбой по домам, Арнольд Утов жил прямо возле школы и радостно побежал играть во двор с ребятами- хороший, весёлый двор был у него. Когда я в 2005 году посещал эти места, будучи на студенческой путине, от домов остались развалины, а весь двор зарос полынью, как собственно и весь город.
 Меня во дворе встречал Папа и сделал прекрасный кадр на фотоаппарат, я и сейчас помню его улыбку и свою гордость за первый учебный день.
 В школе учили стихотворение “Там вдали за рекой”- очень душевная песня, но что мне казалось странным так это почему белогвардейские цепи- белые, ведь фашисты всегда ассоциировались у меня, да и у вас наверняка, с чёрным цветом. Вот так путаясь, мы принимали русских за фашистов  и одни времена за другие...... Но по какой-то глупейшей случайности в первом классе мы начали играть в гестапо и на переменах вздёргивали руки в фашистском приветствии, чеканили шаг и держали осанку. Я не помню, как началась эта нелепая игра, возможно её навеял фильм “17 мгновений весны”, но я точно помню, как эта игра завершилась. Как-то после школы меня встретил папа и "отчеканил” меня офицерским ремнем по причинному месту, Это была жёсткая экзекуция и видимо все ребята испытали это воспитательное средство от своих родителей и наша нелепая игра прекратилась.
 По выходным родители ездили к друзьям, они жили в общежитии у них была дочь- красивая Таня Федей. У них был видеомагнитофон, родители смотрели “Чужой”, а мы во дворе катались на высоких качелях, раскачивались до “солнышка” и на самой высокой точке подъёма нам открывалась бескрайнее море и уходящие в рейс суда. 

Учебный год пролетел, как пролетают все годы. Мы переезжали, контейнер загрузили и он повёз наши вещи в далёкий сибирский Армизон- родину папы, а последние дни мы проводили в семье другого моего одноклассника- Вити Курмаева. У Вити была пластмассовая чапаевская шашка, пианино в доме и зреющие бананы на батареях. Мы таскали их оттуда, едва они зажелтеют. В крайний день перед отлётом мы были на пляже и я построил прекрасную крепость из песка у линии прибоя. Долго я ещё вспоминал эту крепость, думая стоит ли она ещё? Понимая, что устоять она не может.
Но сейчас я понимаю, что она стоит и твёрдо охраняет мою память о солнечном детстве!

Душа из Хонто.

Душа холодного клинка
Поёт, срезая воздух.
Сразил безжалостно врага
И кровь по капле в совесть.
Всё прочь!- вернуть хочу былое,
Как выбор в жизни сложен иногда.
Пусть хватит же терпенья у меня
Не выхватить тебя из ножен.