Кяппесельга

Ах, Кяппесельга – «Шишка на горе» -
                средь ёлок сероватые домишки.

 Блестят глазурью сопки на заре,
                резвятся светлоглазые детишки.

 И всё полно чудес под Новый год.
                Слагают ветры руны Калевалы.

 А мы сюда приехали в поход.
                И рюкзаки нагружены не мало.



 И зная, что идти полдня во тьме,
                И что в Карельских скалах не до шуток,

 Мы варежки, как в детстве, на тесьме
                пришили к рукавам походных курток.

 В нас родственные души уловив,
                уселась детвора на наши нарты.

 Мы, в общем-то, такие ж, как они:
                полны и любопытства и азарта.


 Туман тревожно холодит висок.
                Доверившись страховке и удаче,

 Пересекаем мы наискосок
                Кедр-озеро и озеро Собачье.

 По берегам - коптильни, как пеньки,
                и камышей заснеженных помпоны.

 Везут домой на санках рыбаки
                с налимами и корюшкой бидоны.


 На скалах тонкий лёд слюдой разлит
                в лучах коротковременного света.

 И лес вокруг «сторожевой» стоит -
                все ветки в золочёных эполетах.

 В «Собачьем» наступающем году
                мы у погоды милости не просим.

 Хоть вчетвером выходим на маршрут,
                но лыж и палок всё-таки по восемь.


  За десять дней весь план осуществить,
                как гнаться по тайге за перепёлкой.

 Решимся у судьбы лишь попросить
                не спутать ночью лиственницу с ёлкой,

 Чтоб разгорелся наш костёр светло,
                и каши с чаем было всем не мало,

 Чтоб дружбы нашей искренней тепло
                и в городе нам выжить помогало.



 В посёлок вновь выходим через лес,
                в сугробах по колено утопая.

 Мальчишки к нам бегут наперерез,
                баранками лукаво угощая.

 Мы помним Самарканд и Назарет,
                где у мечетей луны, будто серьги,

 Но сняться нам в столице на заре
                заснеженные ёлки Кяппесельги.


 Ах, Кяппесельга – «Шишка на горе».