Радио Ностальжи 21. Желтоголовая славка

.






РАДИО НОСТАЛЬЖИ 21. Сонет в США


ЖЕЛТОГОЛОВАЯ СЛАВКА


СОДЕРЖАНИЕ:

– Пускай в горнило я сойду один / Клод МАККЕЙ
– Раб тела моего, мой пленный дух / Клод МАККЕЙ
– Я чувствую трагедию, влачу / Клод МАККЕЙ
– Давно противен мне твой хлеб прогорклый / Клод МАККЕЙ
– Снаружи буря свой напев ведет / Ральф ЧАПЛИН
– Он был слугой  –  его не замечали / Уистан Хью ОДЕН
– Поэт умрет, и приплетется слава/ Джон БЕРРИМЕН
– Два месяца туманы, сырость, спертость / Роберт ЛОУЭЛЛ
– Полночные деревья сбились с ног / Роберт ЛОУЭЛЛ
– Зима настала; собрано зерно / Ричард УИЛБЕР
– Везде вокруг суровая зима  / Ричард УИЛБЕР
– Ее, наверное, слыхал любой / Роберт ФРОСТ

===========================================_rn_========



Клод МАККЕЙ

(1890-1948) – писатель вест-индского происхождения, классик вест-индской литературы, один из активных деятелей гарлемского ренессанса.  Выходец с Ямайки, поселился в Гарлеме в 1914 году, печатая в негритянских журналах стихи, получившие известность десятилетием позже, и зарабатывая на жизнь ночной работой швейцара в дансингах и официанта в ресторанах. Его лучший сборник «Гарлемские тени» (1922) вобрал в себя впечатления этого периода, поразив читателей 20-х годов достоверностью и яркостью образов, свежими интонациями, почерпнутыми из негритянского фольклора. Маккей сотрудничал в передовых журналах «Мэссиз» и «Либерейтор», представлял Американскую рабочую партию в III Интернационале. В 1922 году посетил Москву. Тяжелый духовный кризис, пережитый им в 40-е годы, не поколебал, однако, его верности идеалам равноправия и свободы для черной Америки.


КРЕЩЕНИЕ  (Перевод П. Вегин)

Пускай в горнило я сойду один.
Вы стойте наверху, где жар не так ужасен,
спущусь нагим, как откровенье, ясен,
в сплошное пекло роковых глубин.
Не вздрогнет плоть моя, вам не засечь
мгновенной вспышки моего уничтоженья;
узнав судьбу в лицо, сдержу сердцебиенье,
но в слово вечное успею стон облечь.
Я слышу  –  имя прежнее мое
в горячей пасти аспида клокочет.
Желаний нет, страх излечим огнем,
я в пламя превращен воочию.
В мир ваших слез я возвращусь потом  –
душа окрепшая, в прекрасной оболочке.


ИЗГНАННИК (Перевод П. Вегин)

Раб тела моего, мой пленный дух,
тоскует по краям, откуда вышли предки.
И губы жаждут слов, каких не знает слух,
душе не вспомнить песнь, забытую вовеки.
Я б возвратился в джунгли, к тишине,
но Запад заарканил нас деньгами.
Нельзя и грезить о свободе мне,
согбенному пред чуждыми богами.
Утратил что-то я, утратил навсегда,
неназываемое, нужное и нежное,
меж сыновей земли я должен сквозь года
идти один  –  как призрак, как отверженный.
Поскольку я не под родным дождем
и под угрозой белого рожден.


ТРАГЕДИЯ НЕГРА  (Перевод П. Вегин)

Я чувствую трагедию, влачу
ее, как цепь, что по рукам связала.
Я раны Негра залечить хочу,
его беда не раз меня пронзала.
Лишь Негр с терниями на челе
суть Негра, но не белый, постигает
и знает кожей о полночной тишине,
что от людей других его скрывает.
Что написал я  –  кровью написал.
Нет белых, что мою напишут книгу.
Пускай всяк думает  –  он только прорицал,
что нам терпеть и до какого мига.
Снуют министры по земле; благи залоги.
А Негр смеется и о свете молит Бога!


АМЕРИКА (Перевод А. Ибрагимов)

Давно противен мне твой хлеб прогорклый.
Как хищница свирепая, клыки,
Америка, ты мне вонзила в горло.
Но хоть мои страданья велики,
Люблю тебя, мой ад. Своей безмерной
Энергией питаешь ты мою.
Перед тобой, бунтарь нелицемерный,
Бесстрашно я, владычица, стою.
Я знаю: ты глуха к моим укорам,
Но, вглядываясь в сумрачную синь
Грядущего, я вижу скорбным взором,
Как рушится гранит твоих твердынь.
И вот уже занесено песками
Все то, что возводила ты веками.



Ральф ЧАПЛИН

(1887-1961) – американский писатель, художник и трудовой активист. Примкнул к «Индустриальным Рабочим Мира» в 1913 году. Он был художником по рекламе, и на страницах газеты ИРМ «Солидэрити» не раз появлялись его сатирические рисунки с авторскими подписями. Песня Чаплина «Солидарность навсегда» стала боевым гимном американского пролетариата. Его стихи собраны в двух книгах: «Когда распускаются листья» (1917), «Решетки и тени» (1919). Автобиография Чаплина «Уоббли» (прозвище членов ИРМ) – незаменимый документ по истории рабочего движения в США.


ТЮРЕМНЫЙ НОКТЮРН (Перевод Н. Голь)

Снаружи буря свой напев ведет,
и вторит ветер горькому мотиву,
дождь по решеткам бьет без перерыва,
роняя капли безнадежных нот.
Свет ламп, горящих ночи напролет,
слился со светом молний в переливы
огней на мокрых стеклах. Гром ревет,
а камеры мрачны и молчаливы,
Так лейся, дождь, над высохшей землей!
Так влейся в землю, дождь плодотворящий!
Пора расцвесть цветущему всему.
Есть для сердец, разбуженных тобой,
один лишь свет в ночи непреходящей:
свет утра, изгоняющего тьму!



Уистан Хью ОДЕН

 (1907-1973) – англо-американский поэт. Принял американское подданство в 1946 году, до этого прожив в США семь лет. Его первый сборник, вышедший в 1928 году, побудил многих критиков назвать Одена наиболее многообещающим из начинающих английских поэтов. В Оксфорде, где он учился, и затем в Лондоне вокруг Одена группировались молодые писатели, подобно ему, охваченные настроениями социального недовольства и искавшие истинную гуманность вне сферы бытия буржуазных слоев общества. Оден той поры впрямую связывал поэзию и политику: об этом свидетельствует, в частности, его поездка в воюющую Испанию и стихи, резко осудившие франкистов. Трагический исход испанских событий был воспринят Оденом как непоправимая катастрофа. Он отошел от политических тем, стал заметно консервативнее и во взглядах и в творчестве, хотя у него хватило достоинства не отрекаться от былых «заблуждений». Вторую мировую войну он встретил трагическим стихотворением «1 сентября 1939 года». В послевоенном творчестве Оден тяготел к традиционным лирическим «сюжетам» и к философской поэзии в духе Гете, любовь к которому он пронес через всю жизнь.


БАРД (Перевод П. Грушко)

Он был слугой  –  его не замечали,
Он тенью был людских страстей, тревог.
Но в нем, как ветер, пели все печали  –
Вздыхали люди: это плачет бог!
А бога славят. И тщеславным стал он,
Стал почитать за песни сущий бред,
Рождавшийся в его уме усталом
Среди домашней суеты сует.
Поэзия не шла к нему, хоть плачь,
Теперь он изучал свои невзгоды
И безделушки гладкие строгал.
По городу бродил он, как палач,
Людей встречая, думал: вот уроды!
А если встречный злился  –  убегал.


Джон БЕРРИМЕН

(1914-1972) – поэт и ученый.. Дебютировал в предвоенной антологии «Пять молодых американских поэтов» (1940) и – единственный из ее участников – оправдал ожидания составителей этой книги. С его именем связывается возникшее в 50-е годы направление, которое получило название «исповедальной поэзии». Творчество Берримена нескрываемо автобиографично, и его книги можно читать как дневник американского интеллигента, трудно пережившего годы «холодной войны», но сумевшего сохранить принципы гуманистической этики и настоящей духовной культуры. Отчуждение, становящееся повседневным законом в человеческих отношениях и общественной жизни страны, было главной темой Берримена и придало трагическое звучание его лирике и философским стихам. Особенно глубоко эта проблематика отразилась в «Песнях-фантазиях» (1969), представляющих собой цикл из 385 стихотворений, связанных и единством формы (восемнадцатистрочный ритмизованный верлибр), и единством лирического героя, которым оказывается писатель Генри, своего рода ироничный автопортрет Берримена, покончившего с собой вскоре после громкого успеха его лучшего произведения.


*** (Перевод В. Британишский)

Поэт умрет, и приплетется слава
Украсить гроб его (а не чердак):
Rue Fortun;e давно Rue de Balzac
A Bach-Gesellschaft –  Бахова держава;
Смерть даст свободу мастеру и право
Стать выше человечества. Итак,
Кладите лавр на гроб, кадите в знак
Признанья, но не мудрствуйте лукаво
О днях, когда любовью лишь одной
Он жил, когда, страдая и любя,
Он знал: нет, не придет, нет, ждать напрасно,
И ждал, весь долгий день… Мастеровой
Твой и людей, жду славы и тебя
Спокойно, безнадежно, беспристрастно.



Роберт ЛОУЭЛЛ

(1917-1977) – поэт, драматург и литературный критик, представитель исповедального направления в поэзии. Правнук Джеймса Рассела Лоуэлла, ученик Рэнсома и Уоррена, словно бы самим своим происхождением и воспитанием был предназначен для писательской деятельности. Читателей первых его книг – «Земля несоответствий» (1944), «Замок лорда Уири» (1946) – не удивляла ни поэтическая культура автора, для дебютанта необычно высокая, ни обилие сложных философских метафор, религиозных символов, близких и далеких литературных отголосков. Трагическое мироощущение, чувствовавшееся в этих книгах, непосредственно связано с атмосферой войны и преследовавшим Лоуэлла чувством личной ответственности всех и каждого за Освенцим, за Ковентри, за Хиросиму. Травмированность насилием и злом определяет круг тем Лоуэлла и доминирующее в его книгах настроение вплоть до «Этюдов из жизни» (1959), наметивших новые творческие горизонты. Лоуэлл впервые обратился в этом сборнике к текущему, к конкретным социальным коллизиям Америки, медленно пробуждавшейся от духовной спячки времен маккартизма. В 60-е годы он стал одним из наиболее последовательных противников войны во Вьетнаме, в его стихах зазвучали ноты протеста и высокой гражданственности. Лидер «исповедального» направления, он теперь требовал от поэзии не ограничиваться «горизонтом одного», а всматриваться в движущуюся историю и вершить над нею суд с позиций воинствующего гуманизма. Эта задача всего последовательнее решена в последних книгах самого Лоуэлла («История», 1973; «День за днем», 1977), ознаменовавших собой новый подъем реализма в современной поэзии США.


ТРИДЦАТЫЕ (Перевод А. Сергеев)

Два месяца туманы, сырость, спертость
тем лучшим летом, сорок лет назад:
девчонки по пути домой, пластинки,
туманы, покер, танцы, «спать пора»
какой-то поздней птицы; местный хемлок
чернеет, словно римский кипарис;
амбар-гараж под маяком Ковша,
в пруду мизантропичная лягушка
брюзжит на ужас жизни  –  до утра!
Короткими ночами долги сны;
в кострах на свалке чайки ищут падаль,
скрипя, как цепи; парусник причалил,
и поселенцев в желтых капюшонах
увез автобус, желтый, как листва.


ОКНО (Перевод А. Сергеев)

Полночные деревья сбились с ног;
в окне, природной раме живописца,
страсть борется с классичностью  –  любовь
течет сквозь пальцы. Поднимаем шторы:
дрожанье мокрых белолицых стен,
шального мира, лондонского мела…
Дома; нам стали поперек пути,
но мы встречаемся, глотаем бурю.
В столицах, даже самых захолустных,
бездомной буре не ворваться к людям,
пока ее не впустит в дом окно.
Мы слышим, как молотит кулаками, –
жизнь ничему ее не научила…
Бегущие деревья сбились с ног.


Ричард УИЛБЕР

*** (Перевод В. Топоров)

Зима настала; собрано зерно,
В сараях сено, и в яслях скотина,
И яблок в кладовой запасено.
«Окончилась всегдашняя рутина», –
Ты думаешь, в качалке у камина
Тяжелой тушей благостно застыв, –
И эта в целом славная картина
Всему земному нынче супротив.
Ведь там, снаружи, черною вороной
Слетает ночь на пугало (в твоей
Одежде старой, снегом занесенной),
Которое, как в пламени костра,
Руками рвется в небо  –  что, ей-ей,
Уместней бы хозяину двора.


Ричард УИЛБЕР
 
*** (Перевод Владимир Корман)



С зарёю солнце мчит, не зная пут,
всегда как на парад, по небосклону
и до ночи, как птица, упоённо.
Учёные вникают в тот маршрут.

(Да плоховато). Просто не поймут
не ясного вселенского закона,
что время вечно кружит без трезвона.
Иду домой, а жар довольно лют.

Стал думать, как устроить оборону.
Лучи нещадны, всё сильнее жгут.
Нарвал скорей ветвей - не без резона.

Связал в пучок с цветами каждый прут.
Создал ручной евклидовый редут –
подвижную спасительную зону.



Роберт ФРОСТ

(1874-1963) –  педагог, один из крупнейших поэтов в истории США, четырёхкратный лауреат Пулитцеровской премии. Наиболее близок Робинсону среди поэтов, начинавших в 10-е годы, — и как стойкий приверженец метрического стиха, и как еще один певец Новой Англии, с которой связана вся его долгая жизнь. Из-за нехватки средств он, подобно Робинсону, вынужден был на третьем курсе оставить Гарвардский университет. Дед по отцу помог в 1899 году приобрести скромную ферму в Нью-Гэмпшире, где будущий поэт, чередуя труды на пашне с преподаванием в близлежащей школе, создал большинство стихотворений своей первой книги, названной — по строке Лонгфелло — «Воля мальчика» (1913). Книга была дописана в Англии, куда Фрост уехал с семьей в 1911 году, вскоре сблизившись с поэтическим кружком «георгианцев», тоже вдохновлявшихся красотой сельских ландшафтов и традициями романтических поэтов природы. В США он вернулся в 1915 году уже знаменитым: второй сборник — «К северу от Бостона» (1914) — по праву считается художественной вершиной всей эпохи «поэтического ренессанса». Это было бесспорное торжество реализма, определившего новаторство Фроста при всей подчеркнутой традиционности его эстетических средств. В «Нью-Гэмпшире» (1923), «Ручье, текущем к Западу» (1928) и других книгах Фроста, вплоть до последней — «На вырубке» (1962), — создан реалистически многогранный и философски глубокий образ эпохи, воспринятой через ее преломления в повседневной жизни народа. Фрост уже в 30-е годы считался живым классиком и переводился на десятки языков. В 1962 году он совершил поездку в СССР, где его тепло приветствовала литературная общественность и тысячи читателей.



ЖЕЛТОГОЛОВАЯ СЛАВКА

Ее, наверное, слыхал любой
В лесу, примолкшем к середине лета;
Она поет о том, что песня спета,
Что лето по сравнению с весной
Куда скучней, что листья постарели,
Что прежних красок на лужайках нет
И что давно на землю облетели
Цвет грушевый и яблоневый цвет;
Она твердит, что осень на пороге,
Что все запорошила пыль с дороги;
Примкнуть к терпенью смолкших голосов
То ли не может, то ли не желает
И спрашивает, даром что без слов:
Как быть, когда все в мире убывает?






.