Джон Смит. Реальная история

1
Жил-был у мамы маленький Джони.
Мальчик как мальчик он был:
стрелял из рогатки, катался на пони
и с мамою в церковь ходил.

Годы промчались, и Джони стал Джоном.
Даль позвала – всё, что связано с риском.
Не слыл слабаком, не стал и пижоном,
ружьё и коня полюбил он и виски.

И день тот пришёл – ушёл сын из дому,
стал жить он в седле – приключенья искал.
Пусть била нужда, не желал по-другому,
не страшен был холод, ни ночь, ни шакал.

Мужчина бывалый и много видавший,
в салуне одном ему встретился Билл.
И вышло, как вышло: изрядно поддавший
в тот вечер несчастный Джон парня убил.

Зачем? Почему? Заступился ль за даму,
иль просто по глупости, так – сгоряча.
Судьбы две сошлись и вылились в драму,
две личности в ней рубанули сплеча.

Полиция, арест, в решётку окошко,
короткий допрос, унизительный суд.
Судьи приговор, будто выстрел... и тошно
в сознании пятна кругами идут.

2
«Конец. Всё прошло. Желанья напрасны,
и деньги, и радость: всё, Джони, конец.
Один в этом мире, я самый несчастный...
а их прокурор – самый мерзкий подлец».

Толчок резкий в спину: на выход из зала,
из жизни, от мамы, что сзади в слезах.
Молчать строго стража ему приказала,
сковали наручники волю в руках.



Он в камере смертник, теперь – одиночка.
А даденный срок для него относительный.
За каждым вопросом – жирная точка,
за каждым ответом – знак вопросительный.

«Мой сын, я священник, исповедайте душу,
пред Богом и вечностью все мы равны...»
«... Не надо, отец, я пред смертью не трушу,
и ваши мне сказки совсем не нужны».

«Подумайте, Джони, ну что Вы теряете?
Грехи непрощённые тянут нас в ад...»
«... Да бросьте, отец! Напрасно стращаете,
сам дьявол мне друг, собутыльник и брат».

Здесь прочные стены, глухие здесь стены,
невольник в темнице надёжно сидит.
Здесь сердце не ждёт никакой перемены,
теряет и разум на лучшее вид.

Лишь мать не сдаётся, о сыне хлопочет,
ей боль жжёт в груди сильней и сильней:
любою ценою спасти сына хочет,
и весь городок уж старается с ней.

«Сынок, дорогой, время, чувствую, быстро
летит. Вот пишу – сообщить тороплюсь,
просила о милости я бургомистра
и Бога прошу: каждый день я молюсь.

Он любит тебя, ты только поверь мне,
молись – не молчи и о жизни проси,
к властям обратись – не откажут, наверно,
в прошеньи. О, смилуйся, Боже, на небеси».

«Ах, мама, не надо, ничто не поможет,
молись – не молись, всё словесный елей.
Нет, кланяться чтоб, для мужчины негоже.
Родная, прошу, ты себя пожалей».

Здесь прочные стены, глухие здесь стены,
невольник гордыни не падает ниц:
в плену у неверья, на грани измены
себе и любви, что не знает границ.

Осталась неделя – тяжёлая ноша.
Шаги.
Загремели ключи, дверь в петлях стонет.
«А кто это в чёрном?.. Ах, снова святоша».
«Осужденный Смит?»
«Да, я».
«Ну, здравствуйте, Джони.

Я к Вам.
Вам от мамы привет. Она очень
просила меня. Я потревожить Вас смею.
Хорошую весть, между прочим,
для Вас
я в кармане имею:

Вам всё прощено.
Вам жизнь вновь дарована.
Согласия Вашего надо мне лишь».
«Нашёлся мне умник!
Президент коронованный!
Ты что это, батя, такое мели'шь?

Откуда ты взялся, откуда свалился?
Оставь эту чушь и в покое меня».
«Прошу Вас, подумайте. Я б согласился,
ведь Вас кто-то любит сильнее себя.

Любовь всю себя отдаёт добровольно,
надеется, верит – и «да» ждёт в ответ».
«Не верю. Всё, хватит! Довольно!
Слыхал я не раз ваш евангельский бред».

Здесь прочные стены, глухие здесь стены.
Как адова крепость в душе возросла?
Исчадье невидимой вечной геенны,
плоды сатанинские – семени зла.


«Ушёл. Вот чудак. У него есть бумага!
То просто морока, теперь – подпишись».
Охранник вернулся: «... Ну, ты... бедолага,
ведь сам бургомистр предлагал тебе жисть!

Он рясу надел просто так, по традиции,
за собственной подписью был документ,
судьи приговор, протоколы полиции,..
такой у тебя был реальный момент!»

3
И день тот пришёл: верёвкою к лошади
охрана по городу смертника тянет
на казнь
пред народом на площади.
Там слово последнее правдою грянет:

«Сограждане,..
я в камере многое понял.
Возмездия я по суду заслужил:
Убил человека.
За что?
Не ответит вам Джони.
Наверное, я
и неправильно жил,..

но вот что ужасно: мне не за убийство
сегодня пред вами приходит конец.
СПАСЕНИЕ было! Я думал – витийство,
помилованью я не поверил, глупец.

Я понял ещё: прощенье бывает!
Доверье, надежда – для вас мой урок.
И время! Оно как вода убывает
сквозь пальцы:
всему есть отпущенный срок».

То было в Америке в годы лихие,
но не были люди так уж плохие.
... Историю эту стоит нам помнить:
о Джоне бывалом – о маленьком Джони.

25.06.06