голая память

вот и вышина - бледная, тупая, безбожная.
она смотрит на меня, эта вышина неба,
своим пугающим взглядом, и я крадусь к ней,
я к ней уже ползу, такой же искренний
и равнодушный. голая память лиет ладони,
она, как пес, по-своему велика.
равномерно делим мы свою судьбу  - немножко для
тебя, память, немножко для меня, забвение.
голая пята - она хороводит в искренности жестов.
и я ухожу, чтобы помнить, ухожу, чтобы делить -
на два, на три, на бесконечность.
так ров наполняется водой,
и голые сугробы делят свою высоту.
так входит немое настоящее и говорит,
хочет того или нет.
так мы идем - сухие ли, мокрые, 
в сумерки начинаний, в голые пришепты сквозных оголений.
здесь нельзя бежать - здесь конь бежит,
поджав хвост. здесь нельзя лежать -
говорение отнимается, как больной на кровати.
так, молчание, как шепот,
пробирается сквозь двери,
и гомонит, и гонит, и прикидывается пьяным.
здесь молчание - дуга света,
здесь даже линии рук закидывают радугу за плечи.
так молчание начинает говорить,
как рассвет, как утренняя звезда,
как последняя излучина начинающихся приступов озарения.
так свет направляется к своему свершению,
и голые вдохи - как радость во плоти земли.