Одну минутку, господин палач!

– Ещё минутку, господин палач! Прошу!..
Ещё одну – совсем короткую минутку! –
она старалась быть услышанной сквозь шум,
ждала перста с небес: Вот – я!.. Смотрю, дышу!..
Вот – миг, другой… и разрешиться сцена шуткой!

Она растеряно молила… Лишь вчера –
объект мечтаний любострастного вельможи.
К чему помост… вся эта странная игра?
Ещё с утра не собиралась умирать!
Ещё вчера была графинею!.. О, Боже!
~~~~~
Ах, эта дерзкая малышка Дюбарри́,
всегда безудержно насмешливая Жанна!
Ей Ришелье остатки сил своих дарил!
А как чулочки он её боготворил –
на этих ножках, что по-прежнему желанны.
~~~~~
«Сансон Великий» сам растерян был весьма…*
Не так давно и он делил с «малышкой» ложе…
А ведь она решать привыкла всё сама…
Ещё минутка есть…– успеть сойти с ума.
Всего минутка?.. Не бывает так! О, Боже!
~~~~~
Ах, мама, бросила ты чадушко своё!
Заменит келья разве мамины объятья?..
А угол в доме – монастырское житьё?..
А все псалмы  – ту песнь, что матушка поёт?..
А юность дерзкую – монашеское платье?
~~~~~
Одна минуточка, одна – длиною в жизнь…
– Месье Сансон, у Вас нелёгкая работа.
Жила во лжи?.. О, Боже! Кто же не грешил!
Какая долгая минутка…– всё дрожит…–
она вполне вмещает прожитые годы.
~~~~~
– Граф Дюбарри, Вы селадон, знаток фактур!
Ах, где б найти среди давно оплывших талий –
ту, над которой бы всегда парил амур?
Кем заместить, мой друг, мадам де Помпадур?
Его Величество безмерно опечален.

Да что Амур! Париж весь мысленно парит
над ней – прелестницей, звездою пансиона!
– Манон Лансон, мсье, Вас щедро одарит.
Но не скупитесь… Да не стойте у двери́!
И приготовьтесь к ночи страстной и бессонной…
~~~~~
Какая вечная минута!.. Рай иль ад?..
Она вместить успела годы… тише, слушай…
Какая лужа...– как разлитый шоколад!
Всё начиналось… неужели миг назад?..
А вы…– помолитесь за сгубленную душу?
~~~~~
– Не сомневайтесь, Сир, – способное дитя! –
так граф её рекомендует госуда́рю. –
Сам дьявол кроется под внешностью котят!
«Дитя невинное» – всё делает шутя…
Конечно, справится! И всем, что есть, одарит!»
~~~~~
Сюда, наверно, только ангелы летят!
Зеркальный рай!.. А падший – рая не достоин!
Король подавлен… Всё пропало!.. День спустя
лишь бросит взгляд он на «невинное дитя»…
и молча, жестом ей укажет на покои.
~~~~~
– Ещё минутку! Как же трудно мне дышать!..
Одну минутку, господин палач! Пожалу…–
Последний звук, тот шелест жуткий…– Вам не жаль? –
нет, не такой у гильотинного ножа…
А мысль жила и трепетать не уставала.
~~~~~
Над всем Парижем и над ней сгущалась тьма…
А тьма опасна для красавицы невинной.
Прозренья миг – когда народ сошёл ума.
А что губительней – альков или тюрьма?
Век просвещённый наступал – век гильотины!
~~~~~
Париж – во мгле кровавой… В чём её вина!?
Да, революции к страданьям женщин глухи!
Казнён монарх… На плахе – сами времена...
Теряет голову «австрийская жена»…
Пришёл черед и «дорогой дворцовой шлюхи».
~~~~~
Какая долгая минутка… жить да жить! –
от монастырских стен – до сцен на гильотине!
– Всё будет славно, крошка Жанна, не дрожи!..
В который раз он умирает – мир во лжи…
Но мир воскреснет, Вы мне верите, графиня?
~~~~~
 
на рисунках – Мари Жанна Бекю (графиня Дюбарри)
* Шарль-Анри Сансон, палач, прозванный «Великим Сансоном».

Наверное, потребуется и ещё один… скажем так (чтобы не сразу и не сильно напугать читателя), – совсем коротенький комментарий.
Но читать его абсолютно не обязательно!
          Шёл век восемнадцатый – и блестящий, и мятежный, и полный… да полный всем, о чём только можно нафантазировать! А разве века могут быть какими-то другими!?
          Итак, Мари Жанна Бекю – послушница монастыря, затем – звезда парижского пансиона мадам Гурдон, потом – графиня, супруга одного из братьев Дюбарри, и наконец – фаворитка Людовика XV…
Но, признаться, и это ещё не конец!
          Это её, четырёхлетнюю крошку, оставляет мать, отправляющаяся из города Вокулер в Париж в поисках более сытого существования. Малышке, отданной на воспитание в монастырь, предстояла учёба и жизнь, отнюдь не светская, со всеми тяготами и обязанностями, надлежащими затворнической жизни. Но кусок хлеба и глоток воды от милостей матушки настоятельницы были гарантированы.
          Не просто сказать, что повлияло на выбор дальнейшего жизненного пути совсем ещё юной Мари Жанны Бекю – всего-то через десяток с небольшим лет. Кто в аскетических стенах  женского монастыря совратил девочку-подростка? Неизвестно, были ли среди монахинь распутницы и они ли повлияли на Жанну, но… в возрасте 15 лет она уже покидает стены обители и… пускается во все тяжкие.
После некоторых поисков  нового места обитания Жанна уговаривает некоего парикмахера взять её в ученицы. Но в качестве благодарности за предоставленный угол соблазняет его сына. Разгневанный владелец цирюльни выгоняет не очень-то щепетильную в вопросах нравственности монастырскую воспитанницу.
          Далее последовали попытки Жанны устроится служанкой в состоятельный дом… Но и на новом месте невинный вид вчерашней послушницы не оправдал ожидания уважаемых владельцев дома – и история с изгнанием повторяется.
Шествие миловидной девчушки по серпантину нравственности столичной жизни продолжалось, пока не привело её в пансион мадам Гурдон.
Почему бы и нет, если сама любовь может стать ремеслом – к такому выводу, очевидно, и приходит воспитанная в монастыре девушка!
И совсем не потребовалось длительного времени для того, чтобы Жанна, под именем Манон Лансон, превратилась в самую востребованную «звезду» парижского пансиона мадам Гурдон!
Что это был за пансион, объяснять, полагаю, не придётся. Жанна трудится добросовестно, можно сказать, с огоньком, с фантазией, удивляя и радуя посетителей.
          Так она и трудилась уже больше года, пока вдруг в это, довольно респектабельное по парижским критериям, заведение, в поисках новых ощущений, ни наведался сам  граф Дюбарри!
Безусловно, граф был приятно удивлён… качеством обслуживания и решил, что перед Жанной открываются блестящие перспективы.
Это он забирает её из пансиона и переселяет к себе под именем мадемуазель Ланж!
Нет-нет, пока ещё не всё так феерично! Граф, помимо собственных насущных потребностей… стал предлагать её и другим господам, алчущим ласк неземных.
Ну, конечно же, за деньги! В противном случае, что это будут за наслаждения, если они ничего не будут стоить!
          А в королевском дворце – горе, ничему и никому неподвластное…
Умирает легендарная маркиза де Помпадур, которая 19 лет была официальной фавориткой короля! Людовик XV погрузился в затяжную депрессию.
Попытки его окружения найти новую пассию были безуспешны.
Возможно, за полвека на троне немолодой уже монарх и пережил многое, и пресытился властью… а может, и самой жизнью?
Вот в этой-то драматичной ситуации и обращается за советом к графу Жану Дюбарри  сам маршал Ришелье: не найдётся ли у того на примете девицы, которая могла бы развеять печаль Его Величества?
А чему тут можно удивляться? – граф Дюбарри, носивший прозвище «Поставщик удовольствий», слыл непревзойденным знатоком борделей и за вполне разумную плату мог предоставить высокородным господам любых… артисток этого изысканного жанра.
Да что там греха таить, Ришелье и сам пользовался услугами Дюбарри, и очень надеялся, что нелёгкая задача будет тому… по плечу.
И граф не подводит его ожидания – он представляет маршалу юную девушку с печатью невинности на челе.
На сомнения Ришелье, взирающего на невинный вид недавней послушницы, Дюбарри уверяет: «Не сомневайтесь, Ваша Светлость, она – справится! За детской внешностью “Невинного создания”  скрывался сам дьявол!»
Жанна попадает в королевский дворец, в число дам, которых ежедневно и представляют Его Величеству для очевидных целей… способствующих государственному управлению.
          Людовик XV был мрачен… Лишь на второй день он обращает внимание на самое «невинное дитя»… и жестом приказывает Жанне проследовать за ним в покои.
И на следующее же утро 58-летний монарх восторженно исповедуется Ришелье:
«Она научила меня таким вещам, о которых я и не подозревал!»
Людовик вдруг ощутил себя молодым и полным сил. Чем воспитанница богоугодного заведения и небогоугодного пансиона сумела покорить самого короля?
Вопрос со множеством предположений или догадок.
Немного смог бы прояснить его француз Ги Бретон, писавший: «Предыдущие его (Людовика) любовницы не могли избавиться от смущения – их подавлял страх перед королём. Жанна же действовала как подлинная девица легкого поведения и позволяла себе всевозможные дерзости».
Во всяком случае, ни жена Людовика XV – Мария Лещинская, ни все прочие королевские фаворитки не позволяли себе такой необходимой, омолаживающей… «раскрепощённости».
Король рассказывал, что ничего подобного с ним не случалось даже в молодые годы.
          При всех прелестях вхождения девушки в Высший свет, в спертом воздухе королевских апартаментов повисал единственно затруднительный вопрос – вопрос легализации любовницы, придания простолюдинке аристократического статуса.
Граф Дюбарри всегда к услугам Его Величества! У графа же есть брат-алкоголик, готовый за скромную по графскому статусу плату на что угодно… ради короля и Отечества!
Вот он и женится на Жанне, а потом пусть едет себе из Парижа... и едет, и едет!..
Таким образом, в 1769 году, Людовик XV и представил уже новоиспечённую графиню Дюбарри в качестве своей официальной фаворитки.
          Конечно, недоуменные придворные ждали момента, когда Жанна надоест королю. Но они явно недооценивали Жанну. Ее искусство было настолько многогранным, разнообразным, что Людовик не мог провести без неё ни одной ночи!
Ей было позволено многое – даже появление перед упакованным в многослойные наряды двором… без малейших признаков одежды.
А что Король! Он находил такое поведение более чем забавным!
Жанну окружили огромным штатом прислуги, на её ежегодное содержание уходили 1 200 000 ливров. Согласитесь, вполне достойно содержание «Невинного создания, в котором скрывался сам дьявол»!
          Министр Шуазель, бедняга (правда, очень богатый “бедняга”), крайне недовольный такой расточительностью, попытался образумить короля… но добился собственной отставки.
…….
          Увы, в мае 1774 года Людовик XV уходит в мир иной… не знаю, в лучший ли.
На престол поднимается его внук Людовик XVI. 
Супруга нового короля, известная даже тем, кто вообще не интересуется историей, под именем Марии-Антуанетты, конечно же, возненавидела графиню Дюбарри!
На короткое время ей удалось даже добиться изгнания чаровницы из Парижа.
Но, к счастью для «Невинного создания», опала не была продолжительной: лишь год спустя Людовик XVI предписывает ей вернуться в замок Лувесьен.
А деньги, полученные от короля, позволяют Жанне уже самой выбирать мужчин и вести образ жизни, ну, очень состоятельной дамы.
Теперь любовником её становится герцог Луи Эркюль Тимолено де Коссе-Бриссак!
И Жанна возвращается в зеркальные залы, в круги придворных небожителей.
…..
          Над Парижем сгустились тучи… Грянула революция 1789 года!
Революции всегда имеют обыкновение возникать как гром среди ясного неба!
Конечно, графиня Дюбарри, как и долженствует графиням, не очень-то разбиралась в политике.
Но вот почему у неё в Лувесьене вдруг образовалось нечто вроде подпольно штаба роялистов?
Конечно же, посодействовал этому тот самый герцог де Бриссак, в первые революционные годы являвшийся командующим конституционной гвардией!
И вот, в 1792 году, как и следовало ожидать, герцог был отрешен Национальным Собранием от этой своей пагубной для обновляющейся Франции миссии и обвинен в государственной измене.
После казни герцога его отрубленную голову толпа принесла в дом графини Дюбарри и швырнула ей под ноги.
Жанне надо было бы бежать из Франции, но она, очевидно, и не понимала, что нож гильотины уже стремительно приближается и к ее собственной шее.
          Вот, в январе 1793 года обезглавливают Людовика XVI…
В октябре теряет голову его жена Мария-Антуанетта.
Неужели королевскую фаворитку могла миновать такая же участь!?
Марат в собственном издании «Друг народа» написал о Жанне:
«У Национального Собрания за год была едва ли треть тех денег, что старый распутник Людовик XV потратил на свою последнюю и самую дорогую шлюху».
Жанну обвинили в помощи врагам революции, и уже ничто не могло ее спасти…
…..
          «Еще минуточку, господин палач, еще хоть одну минуточку!» – лепетала бедняжка, взирая в растерянности на экзальтированную толпу, требующую продолжения кровавого спектакля.
«Великий Сансон» (так именовала благодарная публика палача Шарля-Анри Сансона), некогда и сам познавший прелести графини Дюбарри, был, очевидно, растерян.
Его помощники вопросительно взирали на шефа.
Казнь непростительно затягивалась, но как же это непросто отказать в последней просьбе даме, с которой сам делил любовное ложе!
«Еще минуточку, господин палач, прошу Вас!»
          Декабрь, 8, 1793 года.
Великое изобретение Великой Франции – Гильотина не подвела и в этот раз!
Благодарная толпа разразилась криками ликования …
***