Последний сон

Последний сон

 /Деду  Григорию  Седову/

В  углу молитвы кто-то  шепчет...
« Молилась,  так  же  вот,  жена.
Смерть  принимать  с   молитвой  легче,-
Смерть  с  верой в  БОГА  не страшна!»

Любимых он  увидел лица,-
И  там, должно быть , ночь без сна .
Жене он  запрещал молиться.
Иконы  прятала  она!

Его схватили по  доносу.
Хоть был  перед  людьми он чист
Побои, долгие  допросы
И  страшный  приговор: «Троцкист!»

Теперь ему  одна  дорога...
Вдруг  вспомнились слова  жены,
Что  души, любящие БОГА
Для  вечной  жизни рождены.

В  ночь  страшную  перед расстрелом.
Как  будто бы  растаял  мрак:
Страдая и  душой  и телом
Вдруг осознал, что жил не  так!

Был комиссаром, коммунистом,
Как  все,  немало нагрешил...
Оцепенел  от  страшной  мысли:
« Всю жизнь свою  в  безбожье  жил!»

Душа, что Господа  не знала,-
Кого  должна  теперь винить?-
Она металась и стонала.
Ища  спасительную нить.

Дом  обрести  душа  хотела,
Кляня  безбожные  года.
Когда  она  покинет тело,
Чтоб  было ей  идти куда.

Забылся скорбным  сном  объятый,
Объятый  болью неземной!
Себя  увидел  он распятым.
А  рядом с  ним  был Крест  иной.

Кровоточили  Божьи  раны...
Явился  в  страшный  час  опять,
С  иконочки  жены   Татьяны,
Господь, умеющий  прощать!

« Как  я,  Он  оклеветан  тоже!
 Как  я,  Он  предан и  распят»
Стон  из груди:
-Помилуй  БОЖЕ!
Я  знаю, мне дорога  в  ад!

Как, Боже, мог я  не увидеть
Твой  светлый  Лик  сквозь адский  дым?
Как, Господи, я  мог обидеть
Тебя  безумием  своим?

Как  смел я,  Боже,  устыдиться,
Отречься  от  святых икон?
Я  понимаю,- всё  мне  снится,
Но  слишком  тяжек  этот сон!

Безбожье,  оскверняет души...
И  вот, расплаты  час  настал!
Но, храмы  я Твои  не рушил!
Не  предавал!  Не  клеветал!

Стою  теперь  перед могилой,
Что  смог  сберечь?  Лишь  только  честь!
Помилуй,  Господи! Помилуй.
Теперь я  знаю, что Ты  есть!

Грехи  я  искупаю болью,
Лишь  Ты  моей  надежды  Свет!

Сказал  Господь:               
 -  Возьму  с  Собою
Тебя  в  тот Мир, где  боли нет!

               
Его   казнили  на  рассвете.
Я   слышу, сказанное  им:
«Прости, Господь!  Твои  мы дети!
Не  понимаем, что творим!»