Ты сам и есть выбранный путь

Однажды вечером, присев на край дивана,
Сын маме говорит: - Послушай, мам,
Я понимаю, нельзя жить без обмана,
Но шел я мама по твоим стопам.
Ты говорила мне, какой же я веселый,
Как нравится мне развлекать народ,
И, что закончишь скоро эту школу,
И к тебе жизнь прекрасная придет.
Я клоун, мама, работаю я в цирке,
И веселю собою этот мир,
И, вот сейчас, стою я на развилке,
Совсем не так жизнь эту ощутил. 

Ты виновата в этом, моя мама,
Тебе поверил, что жизнь она проста,
Теперь в душе моей, да и на сердце рана!
Но не спешите вы, читайте до конца...
...
Однажды вечером, присев на край дивана,
Сын маме говорит: - Послушай, мам,
Я понимаю, нельзя жить без обмана,
Но шел я, мама, по твоим стопам.
Ты говорила мне, что сын, надо учиться,
Чтобы достигнуть величия в делах,
И день, и ночь, не покладая рук, трудиться,
Забыв о детстве и не жить в мечтах.
И, что теперь? На что мне оглянуться?
Где мое детство, юность, где моя?
Так захотелось мне назад вернуться,
И понял я, что жизнь прожил я зря. 

Ты виновата в этом, моя мама,
Тебе поверил, что жизнь она проста.
Теперь в душе моей, да и на сердце рана!
Но не спешите вы, читайте до конца...
...
Однажды вечером, присев на край дивана,
Сын маме говорит: - Послушай, мам,
Я понимаю, нельзя жить без обмана,
Ты не учила, как мне прожить без ран.
Не говорила мне, что нужно делать,
Мол, сам сынок, ты выбирай свой путь,
Но был я маленький и суть не мог я ведать,
Где отступить мне, а где я мог рискнуть. 

Ты виновата в этом, моя мама,
Тебе поверил, что жизнь она проста.
Теперь в душе моей, да и на сердце рана!
Но не спешите вы, читайте до конца...
...
Так, что ж сказать мне тем, кто хочет слышать?
Есть одно средство, только и всего,
Не в том оно, что громче или тише,
И так, и так затянет жизни дно.
Оно в любви и даже если больно,
И в доброте, пусть сжаты кулаки,
Оно в доверии, хоть и соврал невольно,
Оно ты сам, на выбранном пути.