Я рекомендую

Сергей Нещеретов
Во цвете одиночества
(несколько слов об «Одиноких цветах» Н. Иодловского)

Красота и одиночество – полюса. Красивые и одинокие ходят разными дорожками. Красота – маяк, на который летит любой сгусток души. Одиночество – земля, уходящая из-под ног, тёмная пустошь.
Крыло красоты простёрлось и над бытием цветов.
Откуда же – одинокие цветы? Гораздо парадоксальней, чем «Цветы зла». Потому что жестокая, напыщенная, хладолюбивая красота – в порядке вещей.
А Николай Иодловский взял да набрал целую книжечку-букет цветов-одиночек.
И седой венок родителям, и пара гвоздичек тем, кто уже скрылся за кулисой. Нигде, и просто слезинки, орифмованные цветочными головками.
Нет, цветы-то вовсе не одиноки. Одиноки – мы, скользящие помимо них.
Вышёптывая нам правду цветов, Иодловскому легче обнажить-отомкнуть людскую правду.
Полонять поэтов цветам не впервой…

19 ноября 2022г.

                Николай Иодловский

ОДИНОКИЕ ЦВЕТЫ
(книга стихов)

             Памяти отца

Х Х Х

Никогда я отца не увижу,
Он ушёл в непроглядную ночь;
Горя всполохи душу мне лижут,
И никто мне не может помочь.

Светлый облик сверкнёт с поднебесья,
Мне, оставив лишь памяти след.
Мой отец – это вечная песня,
И напева прекраснее нет

Х Х Х

Раскрыла пасть ночная мгла.
Дома беспомощно повисли.
Пятнистая Луна взошла,
Мои прочесть пытаясь мысли.

Взлетели звёзды в высоту
И зачадили, словно свечи.
Сегодня сердца пустоту
Заполнить нечем.

                Маме
АНГЕЛ

А я, не верующий в Бога,
Увидел ангела в окне.
Смотрел печально он и строго,
И сразу страшно стало мне.

Да.
Я виновен в этом мире.
Не проповедовал добро,
А молча жил в своей квартире
И о бумагу рвал перо.

Так ничего и не посеяв,
Я жил на свете много дней.
Как искупить перед Россией
Хотя бы часть вины своей?

                Мои года – моё богатство
                Р.Рождественский
               

Мои года – богатство?
Нет!
Всесилье кандалов.
Вот  дотлевает жизни свет,
А  невелик улов.

Мои года – богатство?
Брось!
Не нужно никому.
Ещё немного, - и откос,
И полечу во тьму.

Всё улетучилось, как дым:
Надежды и дела.
Я был бы вечно молодым,
Но старость не дала!

НЕ ЖДАЛИ


О нём забыли,
Канул навсегда
Из памяти,
Как пропадают вещи.
И вдруг явился
Тихо, словно веще,
Как в марте талая вода.
Вошёл неслышно,
Робко,
Не спеша,
Неся им хлеб,
Сдавив ремень потуже.
Мечтал, что встретит
Милая душа,
А оказалось:
Никому не нужен.

Х Х Х

Люди!
Люди!
Человеки!
Бросьте взгляд по сторонам.
На глазах мелеют реки,
И дышать уж трудно нам.
Люди!
Люди!
Помогите
Души нежные спасти!
Почему вы нынче спите?
Ждёт погибель впереди!
Люди!
Люди…
Крепок сон.
Погребальный слышен звон.

Х Х Х

У страшной ямы на краю
Я песни странные пою.
Рыдает голос мой в тиши
Для каждой страждущей души…

Народу нынче всё равно,
Он глушит водку и вино.
Мои творенья не нужны, -
А нет ли в том моей вины?

Х Х Х

Меня насквозь пронзает время
Своей отравленной стрелой.
И я терплю такое бремя –
Законы жизни. Сам не свой.

Но улыбаюсь.  И надеюсь:
Дела мои не столь плохи,
Просить я большего не смею –
Хочу в тиши писать стихи.

И я корплю ночами, днями…

Х Х Х

Я в урну выброшу глаза,
Не видеть, чтобы жизни этой;
Взорву тротилом небеса,
Из дома сделаю ракету.
А лучше вырву душу я
И брошу в грязную канаву,
Чем буду впитывать отраву
Удушливого бытия!

Х Х Х

Вчера незаметно скончалась
Чистейшая совесть моя.
Уже ничего не осталось
От быта, то бишь, бытия.

И нет у неё завещанья,
И даже наследников нет.
Объявим минуту молчанья
Пред скорым нашествием бед.

                Я думал, что сердце из камня.
   И. Анненский

Я думал, что сердце из камня,
Но просто ошибся. Оно
Из серой обтёрханной пакли,
Какой конопатят окно.

Повсюду худые страстишки,
Никчемность ползёт из щелей;
И жизнь, наподобие мышки, -
Чем тише она, тем верней.

Не люди кругом, а фантомы,
И я вместе с ними фантом.
Всё очень печально, зато мы
Весёлые песни поём!

                Памяти Вадима Кожинова
Х Х Х

Мужики как мухи мрут.
Почему? Прошу, ответьте!
Жить кому-то не дают
Или хочется им смерти?

Лучший цвет уходит в ночь,
Не успев пожить, как надо.
Может быть, уводит прочь
Их Господь как бы в награду?

Нет и нет! Они полны
Жаждой  жизни, видит Боже;
Но часы их сочтены,
И никто им не поможет…

А потом, сквозь толщи лет,
Льётся звёзд далёких свет!

Х Х Х

Я замажу жёлтым ночь,
Звёзды выкрашу в зелёный,
И Луну отправлю прочь
Свежим  звёздам бить поклоны.

Воедино соберу
Сны – волшебные виденья
Их соседям раздарю
Иль грядущим поколеньям.

Но куда я дену страх,
Тот, что в думах и в сердцах?

ЭКСПРОМТ

Свою голубую мечту
Он променял на более светлую,
Белую…
Не зная,
Что это – смерть.

Х Х Х


Я заору сейчас от боли:
Меня лишили сна и воли,
И даже совесть отобрали,
Сейчас я в омуте печали.
Я заорал…
И только эхо
Ко мне вернулось…
В виде смеха…

АСТЕРОИД

Мне мчатся велено веками
За оборотом оборот,
Ведь я простой булыжник –
Камень, –
Погибшей Родины оплот.

Лечу один в безбрежном мире,
Где холод, морок и тоска,
А мог бы где-то на Памире
Лежать –
Отлёживать бока…

А может где-то с самосвала
Лететь в бурлящую реку…
Меня ж, как цепью, приковало, -
Уйти с орбиты не могу!

Х Х Х

Шлёпанцы на босу … голову.
Шляпу на босу …ногу, -
Всё в этом мире перевёрнуто.
Пощады ни от кого не ждите.
Не наступите на моё простуженное горло
И не отдавите уши.
Я кричу в синеву носового платка,
Сморкаюсь в свежеокрашенные  решётки
И вою…

Х Х Х

Живу я в брюхе кашалота.
Я здесь родился, здесь мой дом.
Работаю аж до седьмого пота,
До смерти вкалывать готов.

Но кашалот жесток не в меру,
Меня терзает. Боже мой.
И не считается со мной.
Как обуздать его, холеру?

Так и страна моя теперь
Себя ведёт, как этот зверь!

Х Х Х

Это утро- подарок судьбы.
Грустный ветер с прохладой в крови.
Разукрасила осень сады
В цвет разлуки и поздней любви.

Не спасусь я от плена аллей
С их печальной и тихой волной.
И в прохладе явившихся дней
Не забуду неистовый зной.

                Холод, сосны, звёзды в ноябре.
Н. Рубцов

Холод, сосны, звёзды в ноябре,
И Луна, кривая образина.
И снега застыли на дворе -
Белые, как будто парусина.

Осень отбывает на покой.
Что ей делать, коль зима клокочет?
О, как уходить она не хочет,
Но и оставаться ей, на кой?

ЗИМА

Засиделась ты на троне.
Не пора ль в небытиё?
Ведь  весна в безделье тонет,
Очень жалко мне её.

Иссякают наши силы,
И бездействуют умы.
Веет холодом могилы
От  просроченной зимы.

Х Х Х

Зачёркнут жирно неба клок,
Как неудачная строка.
Где солнца жалкий колобок?
А он на отдыхе пока!..

Примчался ветер -  сущий бес
И облака стащил с небес!

Х Х Х

Кричала ночь,
И плыли тучи в даль,
Как стая ожиревших духов.
Они тащили бледную медаль –
Луну, испуганную шлюху.
Но город равнодушно тихо спал,
Сновали сны метеоритным роем,
И не было вокруг героев,
Чтоб ночь спасти…

ПАТЕТИЧЕСКАЯ СОНАТА

Стон рояля – всплески моря,
Чутких клавиш страстный зов.
И бегут, крича и споря,
Орды пенистых голов.

В небе чайки, ну и стервы
В жгут сплетают голоса.
Давит яростно на нервы
Первозданная краса.

Разгулялся нынче ветер:
У стихии свой закон.
Звуки, как частицы света,
Сатанеют в гуще волн!

Х Х Х

Отчаянный крик листопада,
Отчаянный ветра бросок,
Отчаянье милого взгляда,
Ушедшая тень за порог.

Всё кончено.
Слова раскаты
Метнулись в открытую дверь…
Мы были родными когда-то,
Мы стали чужими теперь.

Х Х Х

Я порезался о вечер.
Сильно рана кровоточит.
Исцелить её мне нечем,
Лишь печальных восемь строчек.

А теперь,
И кровь свернулась.
Только радость
Не вернулась!

                Галчонку
Х Х Х

Играла ночь на арфе темноты
Мотив любви,
Мотив Луны.
И сколько было в этом простоты,
И тишины.

Деревья не стонали,
Только шла
Беззвучно осторожная листва.
И ты в моих объятьях замерла,
Не вымолвив заветные слова.

Их радостно припрятала любовь,
Заботливо укрыла в тишине.
Улыбка, предназначенная мне,
Превыше слов.

НАТЮРМОРТ

Рты раскрывает сирень,
Яблоки немо смеются.
Ярко раскрашенный день
Временем брошен на блюдце.

Толпы неровных мазков
Смотрят призывно и яро,
Гроздь виноградных оков –
Это природы подарок.

Тут, не смущаясь, бокал
Тоже красуется гордо…
Я из мгновений соткал
 Жизнь натюрморта.

Х Х Х

Пролилась  бедняга осень
Мелким нудным дождецом.
Мы её сегодня спросим,
А меха у вас почём?

Сколько, спросишь, в  позолоте,
Стоят  жаркие лучи?
На вино какая квота,
Чтоб от грусти излечить?

Осень тяжело вздыхает,
Ничего не понимает!

Х Х Х

                Галчонку

Нынче небо цвета мыши,
Скучной серости рассказ.
Шепчет ветер: «Тише, тише…»
Обдувая щедро нас.

На метле летим с тобою:
Оба трезвы и наги.
Где-то шабаша за горою, -
Надоели бардаки.

Ну а нам туда не надо:
Нету истины в вине.
Мы летим в тенистость сада,
Чтоб побыть наедине.

МУЗЫКА

Играет скрипка, исторгая
Волшебно-чувственный мотив.
И эта музыка святая
Тревожит, душу захватив.

Играет скрипка. Жизнь проходит.
Она не выпита до дна.
Душа в волненье где-то бродит.
А чья вина?
Ничья вина.

Х Х Х

Капает дождик унылый,
Ветер срывает ржавьё.
Злая и мощная сила
Сеет унынье своё.

Холод вползает змеёю,
Свой совершая обряд.
Стынь да туман над страною.
Лето вернись–ка назад!
 
                Дочери
.
НА ДАЧЕ         

На ус я намотал
Железную дорогу.
На волосы – вагоны.
На брови – пассажиров.
А в голове сложил
Своё понятье чуда,
Мгновенно перемножил
Деревья и дома.
Построил на песке
Я город из ромашек.
И речку пригласил
Со мною торговать.
А в деревянный дом
Я внёс свою дочурку,
Любимую Галчонку,
Собачку пуделяшку,
Родителей, бабульку
И серенькую мышку,
Которую не видел
Никто и никогда.
 
Х Х Х

Кричит ворона ночи,
Стучит в моё окно.
И что она пророчит
Мне ведать, не дано.

Окно  я занавешу,
Зажгу фитиль свечи,
Открою книгу -  грешен, -
Люблю читать в ночи!

И пусть бушует темень
И рвётся на куски., -
Я убиваю время,
Спасаюсь от тоски.

Вгрызаюсь смело в чтиво,
Вдыхаю пыль страниц, -
И на душе красиво
От книжных небылиц!

ЛЕТНЯЯ СОНАТА

Я пью напиток лета,
В душе сомнений воз.
И не хочу я света,
И не хочу я гроз.

Я думаю о снеге.
Уже зима – кумир.
Альбом седых элегий –
Уютный милый мир.

Жара москитом жалит,
Безветрия силки;
А снег невинно тает
На дне моей строки.

Х Х Х

Уплывает лето на волне залива
Под негромкий возглас мелкого дождя.
Над водою струи смотрятся красиво,
И потоки ветра кожу холодят.
Птицы улетают за теплом куда-то,
Только в нашу юность больше нет возврата.

 ШУТКА

Меня поцарапала кошка,
Потом поцарапала ветка, -
И я, поцарапанный ими,
Явился, как призрак, домой.
Сказал, что царапала ветка.
Потом, что царапала кошка,
Но ты рассердилась, родная,
Совсем не поверила мне.
Тогда я сказал, что подрался
С какой-то несносной девицей:
Я к ней подошёл, попытался
Ей ласково что-то шепнуть.
Ты сразу поверила в это,
Схватила мои чемоданы
И выбросила из окна…
Меня поцарапала кошка,
Потом поцарапала ветка…
Теперь я мотаюсь с вещами,
Не нужный уже никому!

ПУРГА

У ночи нрав колючий,
Разящий наповал.
Летает ветер злющий, -
Такого не видал.

Луну стащили с неба
И спрятали во тьму.
И валят хлопья с неба, -
Зачем, я не пойму.

Машины, словно мыши,
Тихонечко шуршат.
Сегодня даже крыши
Со мною говорят.

Я приоткрыл окошко,
Но не видать ни зги…
И  опьянел немножко
От этакой пурги!

Х Х Х

Солнце тучи поджигает –
Настоящий пироман, -
И они, пылая, тают,
Исчезают, как туман.

Поднимает ветер знамя
Чёрно-жгучие ростки.
И от туч осталась память
В виде начатой строки.

Много кануло мгновений, -
Где же ты, стихотворенье?

Х Х Х

Я живу не в башне,
А на дне ущелья.
Я в огромном камне
Продолбил дыру.

Там в лохмотьях рваных
Сплю я по-спартански
И питаюсь только
Рыбой и травой.

Пищу носят птицы –
Белые вороны:
Делятся по-братски,
Дерзкие друзья.

Там, в свободном мире,
Сочиняю песни.
И никто не лезет
В душу никогда.

Х Х Х

Не алкогольный это бред,
Когда в тиши родного дома,
Устало бродит тётя Тома,
Которой лет пятнадцать нет.

Не алкогольный это бред,
Когда я слышу в отдаленье,
Как весело трещат поленья,
И вижу ярко красный свет.

Не алкогольный это бред,
Когда стихи читает ветер,
И он уже в поэты метит
И просит дать ему совет.

Не алкогольный это бред,
А что?
Пока ответа нет!

               Михаилу Грозовскому

Х Х Х

Ползёт рука по потолку -
Иль это снится мне?
Кричит рука: «Кукареку!» -
Иль это снится мне?

Бегу по лезвию ножа
И балансирую от страха.
О, как боюсь я мандража, -
Иль это снится мне?

Сейчас проснуться я хочу,
Коль пробуждение – свобода…
Открыл глаза.
Кричу!
Кричу! –
Иль это снится мне?

ГОЛОВА

В траве лежала голова
И тихо плакала. О Боже!
На что подобное похоже?
Застряли в горле все слова.

Я подошёл, склонился вмиг,
Хочу поднять, дрожу и трушу.
А вдруг я потеряю душу?
Или даже жизнь?
Да, риск велик!

Но тут внезапно понял я:
В траве головушка - моя!

РАННЕЕ УТРО
 
Я проснулся.
Утро шелестело,
Каркало,
Свистело то и дело;
И петух,
Как бойкий запевала,
Глотку драл, -
И утро трепетало.
Мир кошмаров
И ночного бденья
Испарился в сущие мгновенья.
Что случилось,
Почему рыдалось?…
Боль от сновидения осталась.

АВТОПАРОДИЯ

У меня в душе змея
Поселилась, братцы.
Мяса просит и питья,
Лезет целоваться.

Что мне делать,
Как мне быть?
Я сегодня в шоке
И хочу её убить
И извлечь уроки.

Но хитрит она, хитрит,
Не даётся, стерва.
Душу портит изнутри
И терзает нервы!

Х Х Х

Шалит несносный фа-диез,
В него вселился сущий бес,
Фальшивит, подлый басурман,
Но глух сегодня меломан.

Он выпил лишнего уже,
Разлад в его больной душе;
А эта нота, как назло,
Вопит безудержно и зло.

Х Х Х

Пью водку из соседского кармана,
Занюхивая пошлой болтовнёй,
Палю из деревянного нагана,
Прибитого ко мне морской волной.

Хожу на четвереньках цвета хаки.
Ну  кто я после этого, скажи?
Я – марсианин.
Друг твоей собаки.
Но только, умоляю, не дрожи!

Х Х Х

На моём горле пальцы темноты,
Они медленно сжимаются.
Я начинаю сначала шептать,
Потом громко звать на помощь,
Затем хрипеть…
Ночь душит меня…

И в ужасе я просыпаюсь.
День.
Пляж.
И я, слегка поджаренный
На сковородке дня.

ЧУДЕСА

Прекрасно место на земле,
Где я когда-то не был.
Привольно нежился в тепле,
Кромсал густую небыль.

Орал несказанное там
И вспоминал, что будет;
Ел послезавтрашний туман,
Как тот на блюдце студень.

Терял часы в прошедшей тьме,
В траве грядущей нежась;
Врывал ромашки по зиме,
Звал будущую нежность.

И, утолив причуды сна,
Проснувшись на рассвете,
Я обнаружил, что Луна
Лежит в моём берете.

КРУГОВЕРТЬ ЭПОХ И ЛИЦ

Я столкнулся с Анненским в толпе,
Обругал нечаянно Ван-Гога;
Мне Шаляпин арию пропел
Мефистофеля у моего порога.
А Булгаков с чёртом на спине
Саданул под левую лопатку,
Врубель начертал на полотне
Мой портрет, напившись для порядка.
«Что ж ты, Коля, в гении полез?» -
Маяковский крикнул ошалело,
Стал щипать, толкаться то и дело
И манить для разговора в лес.
А Гомер – всевидящий слепой -
Замахнулся, проклиная, лирой;
И поэтов рать наперебой
Отхлестала радостно крапивой.
Пастернак вступился за меня, -
Знает он, что, значит, быть изгоем, -
Дал приют у вещего огня
Да изрёк: «Его послушать стоит!»

Х Х Х

Я укололся веткой,
Растущей у забора.
И зажила отметка –
Царапина -  не скоро.

Я укололся строчкой,
Придуманной когда-то.
Остался с заморочкой,
С поэзией -   расплатой.

ТВОРЧЕСТВО

Когда я плавился на солнце
Своих побед,
Дожди в моё стучали сердце,
Неся свой бред.

Когда я плавился на солнце
Своих невзгод,
Тогда орал я на погоду
Как идиот.

Когда я плавился на солнце
Своей тоски,
Я сочинял, как очумелый,
Стихи!

ШИЗА

Выплывает, словно день,
Яркий мой стихотворень.
Я ликую, Боже мой:
У меня талант большой.

И читаю всем подряд
Перлов ненаглядный ряд.
Улыбаются кругом, -
Внёс я радость в каждый дом.

Но душа моя болит:
Если я такой пиит,
Почему в родной стране
Нету памятника мне?

                Приснилось мне, что я чугунным стал
Я.Смеляков

Намедни сон приснился мне,
Что я чугунным стал:
Стою в дневной нетишине, –
Чернеющий металл!

Гудит нарядная толпа.
Стихи мои – рекой;
А я такое накропал,
Признаюсь, бред такой…

В толпе твердят мои стихи,
Смеются и галдят.
Господь, прости мои грехи;
Такое слушать – ад.

Проснувшись, тяготясь виной,
Я сжёг все строчки до одной.

Х Х Х

Уже повсюду бродит
Зелёная тоска,
Ружьё своё наводит, -
Бабахнет и … пока.

Я – человек бывалый,
И всё мне трын-трава.
Хлебну винца по малой,
Вскружится голова…

Политика – отрава:
Дошёл умом своим.
Мне б славный стих, а слава
И всё такое – дым!

                Издательство: Москва 2004г. Подписано в печать 19.03.04г.











.