Воспоминания, мысли

Я не знаю, что такое жить под обстрелом. Но я знаю, что такое жить в коммунальной квартире с человеком, который по пьяни постоянно хочет зарезать твою маленькую семью.
Я знаю, что такое сидеть без воды, потому, что ты просто не можешь выйти из комнаты. Прошу прощения, писать в ведёрко и выливать в форточку, потому, что выйти ты не можешь.
Я знаю, что такое, когда открывается дверь, потому, что не успели её запереть, на пороге нарисовывется двухметровый шкаф и даёт маме по голове. И та падает. А ты, тринадцатилетний подросток, хватаешь первое, что приходится под руку, а этим оказывается пульт для нот, ноты разлетаются по комнате, а ты бьёшь обидчика. Со всей силы бьёшь. И он падает, а ты скорее захлопываешь и запираешь дверь.
Дверь в комнату. И опять сидишь - без воды, без туалета, без еды, потому, что вы ещё не догадались перенести холодильник в комнату.
Да и нет там особенно ничего.
Потому, что перловка стоит шесть рублей пакет, кефир - двенадцать, молоко - одиннадцать.
У вас было двенадцать рублей. У вас есть два пакета перловки.
Я знаю, что такое оттаскивать маму от окна. А живёте вы на пятом этаже.
Ты знаешь, как забиваются в одну комнату его жена и три дочки, младшая из которых тебе ровесница. И она хочет с тобой дружить, и ты хочешь дружить с ней. Но вас разделяет нож в руках её отца.
Его мать постоянно пытается оправдать сына, а жена каждый месяц справляет "день рождения", с тем, чтобы собрать всю диаспору и начать ломиться к вам в дверь.
А ещё ты знаешь, что выходя в коридор ты можешь случайно изучить анатомию. Потому, что сосед в другой комнате болен шизофренией и любит ходить в куртке на голое тело.
А ещё ничего нельзя трогать. Руки надо постоянно мыть с мылом. На унитаз садиться нельзя. Потому, что одна из соседок больна СПИДом.
Что не мешает ей принимать у себя в комнате многочисленных мужчин, где в это же время находятся двое малышей-близнецов, чудесно владеющих русским-матерным.
Она выходит встречать их в коридор голой, едва прикрывшись полотенцем.
И никто из этих людей даже не прописан в этой квартире, они живут там нелегально. Но милиция закрывает глаза. На все эти факты.
А потом про это узнаёт знакомая женщина, связанная с фондом, что очень сильно помог тебе вообще очутиться в Москве ( мы не рассказывали им, чтобы не тревожить - ведь нам и так помогли неизмеримо).
И приезжает. И устраивает разнос. И  в стенку летит телефон. И разбивается в дребезги.
И с этим разбитым телефоном ты понимаешь - теперь всё будет иначе.
Ещё не понятно как, но иначе.
И милиция сразу находит состав преступления в угрозах убийства.
И люди остаются в квартире только с регистрацией. И суд.
И тебя не пускают в зал, потому, что ты маленькая. А ты стоишь под дверью и злишься, потому, что тебе есть, что сказать.
Это не такой большой ад, это всего лишь воронья слободка.
Школа жизни.
Я знаю, что такое жить без отопления и воды - в чудесном по красоте городке, где я жила, до сих пор бывают перебои с отоплением из-за старых труб. Зачем-то, правда, ещё срезали колонки - в детстве это был часто используемый источник воды. Не суть.
Зимой по дому я ходила в валенках и дублёнке без рукавов.
И я помню вкуснейшее блюдо, которое готовила бабушка - котлеты из овсянки с бульонным кубиком. На вкус получалось, почти, как мясо.
И так ведь жила почти вся Россия - девяностые.
Это ведь всё результат того, что нашу страну долго вели обманом и заманухами Америка и Англия к обрыву.
Даже вторая мировая - а кто Германию то провоцировал? Англия и Франция.
Но я сейчас даже не о предпосылках и лживом западе.
Я хочу сказать о том, что я преклоняюсь перед людьми Донбасса. Это люди прошедшие такую школу жизни, закалившиеся настолько, что не только им радость того, что теперь они являются частью России, но это нам огромная гордость и честь.
Я в малой толике, по сравнению с ними, знаю эти тяготы. Но именно такие трудности дают понятие, что жизнь - главная ценность, но дух - та ценность, что выше жизни.
Что деньги, конечно, дают комфорт - но их отсутствие или присутствие никак не сказываются на том, какой ты человек и чего ты стоишь.
Что справедливость восторжествует, что любая закалка это огромный труд.
Мне сегодня не жалко Украину в плане обстрелов и отсутствия электричества по нескольким причинам.
Первая, конечно, установление справедливости.
Вторая - люди имеющие истинные понятия жизни переживут этот период и он сделает их сильнее, а те, кто погряз в ложных ценностях имеет теперь возможность переосмыслить свою жизнь.
Это жёстко и даже жестоко.  Но я думаю именно так и не иначе.
Я знаю, что там, наверняка сейчас плачет хорошая девочка Тоня, что при вхождении наших войск на тереторию Украины пряталась в метро с котом и переживала, что ему нечего кушать. Очень искренняя и добрая девочка, которая почему-то не подумала, что при этом нечего кушать где-то рядом деткам по вине того, что устраивает её правительство.
Я знаю, что где-то в Херсоне мальчик Антоша, скорее всего, остался на той стороне, куда сейчас пришла Украина, потому, что добрый, но дурак и любитель приврать. Правда я не знаю, жив ли он. Дай Бог, чтобы он оказался просто задержан нашими ребятами. Это лучшее, что с ним могло быть.
А мои Аня и Вика, скорее всего, уже несколько лет, как в земле. 
Как-то так...
Самое дорогое, что имеет человек - глупость. За неё всегда приходится платить самую большую цену.
Поэтому спасибо школе жизни, спасибо всему, что не смогло нас убить и что делает нас сильнее.