как Шляпник ждет в Зазеркалье Элис

А я все жду твоего письма, как Шляпник ждёт в Зазеркалье Элис.
Ведь среди ветра, снегов и льда ты стал бы тем, что меня согреет.

Я жду и верю: настанет день и разлетятся подальше тучи, и зазвенит за окном капель, и заиграет на стенах лучик.
Ну а пока за окном зима. Не греют кофе и батареи.
Не думай, я не схожу с ума (хотя сходила на той неделе).

Безумец Элис, увы, не встретит; и я, как ни жаль, не увижусь с тобой.
На свете родятся и вырастут дети,
Но жизнь такова, что уж спорить с судьбой?

Ты знаешь, наверное, Шляпник несчастен.
Наверное, будет ждать множество лет,
И даже на смертном одре очень часто
Он будет звать женщину, что больше нет.
Он будет ждать чуда, как каждый ребёнок
Ждёт волшебства в новогодний кутёж,
Как маленький серый бездомный котёнок
Ждёт, когда ты, прохожий, домой заберёшь.
Алиса ему будет снится ночами, лишая желанья вставать по утрам.
И долгими зимними вечерами он будет писать ей в сонетах роман.
Он будет пытаться узнать каждый вечер у Кролика, как же Алиса? жива? В порядке ли все с ней? Горят ли там свечи? Тепло ли одета Алиса моя?
А Кролик устало (уж раз в пятьдесятый) ответит, что с Элис там все хорошо. Сидит себе в замке, меняет наряды, не помнит о сказке, как будто все сон. Встречается с парнем, планирует свадьбу, мечтает объехать кругом белый свет.
И Шляпник ответит, что это прекрасно, а после напишет десятый сонет.
И будет писать обо всем каждой ночью, что мол выпал снег и поля занесло, что чай был горячий, и так, между строчек, о том, как скучал, но то было давно; как вроде бы встретил недавно девчонку, что вот со спины ну точь-в-точь как она; как раз пятьдесят бы заехал в мошонку тому индюку, что она влюблена…

Вот так и строчил наш несчастный безумец, пока не лишился рассудка в конец.

Я вроде не Шляпник и ты не Алиса, решившая срочно пойти под венец.

Но я все пишу тебе каждый свой вечер те письма, что ты никогда не прочтешь.

Ну все, до свиданья, до не скорой встречи
В тот самый из дней, когда ты не придёшь.