Эй, чувак

                ПРЕДИСЛОВИЕ

  У нас в этом году, как и во многих других регионах было очень мало дождей, лето было можно сказать засушливым, такая же и осень, по крайней мере пока. А вот в прошлом году было наоборот, степь благоухала разноцветьем цветущих трав, от щедрых дождей, и была такая же сырая осень. Теперь вот сижу вспоминаю и сравниваю прошлую осень, с богатыми и порой надоедливыми осадками с сегодняшней. Такой же сырой была и зима, со своей опостылевшей "Чёрной сметаной". И вот из воспоминаний получилось такое не большое повествование.

                ЭЙ, ЧУВАК!

  Шесть часов утра. Иду на остановку автобуса. Непроглядная темень конца октября, всё небо заволокли густые тяжёлые облака, ни луны, ни звёзд, ни фонарного столба. Столбы конечно же есть, но не на моей дороге, а по сельским улицам. У меня же путь другой, иду как говорят у нас, по улочке, к гремящему мосту, за которым небольшая людская левада, покос, и здравствуй цивилизация, фонарные столбы и асфальт. А пока я сам себе и автобус, и фонарь.
  Иду словно одноглазый циклоп, освящая свой путь не большим налобным фонариком. Куда не посвети всюду лужи, всюду прожорливая грязь, она чавкает своей мокрой и скользкой челюстью, кусая подошвы моих ботинок в надежде откусить зубами и, проглотить. Я сразу же понял её желание, и иду не поднимая ногу попавшую в пасть, а проворачиваю её, тем самым вынимая из мерзкого "рта!.
  - Эй, чувак... - говорила грязь. Я останавливаюсь и спрашиваю:
  - Чего тебе? - молчит грязь. Начинаю идти, а она снова:
  - Чувак, чувак.
  - Ну чего тебе? - опять молчание. Надо же думаю, каких слов набралась, и где она их только услышала.
  - Чувак, чувак, вновь послышалось под ногами, но я уже не обращал на её оклик никакого внимания.

  Тут же и зелёная трава, свиду она чиста словно в мае, а на самом деле, покрыта грязными каплями от колёс автомобилей и мотоциклов. Если пойти испачкаешь и обувь, и брюки. Лужи истошно вопили, зазывая к себе в гости. Но я избегая их настойчивого соблазна всячески обходил, и они недовольно смотрели мне в след, провожая насупленным взглядом. Откуда я это это знаю? - Да всё просто, я оглядывался на зад наводя на них фонарик, с надеждой на то, что меня не догонит "Лужный Дед", и не забрызгает исподтишка брюки. Хорошо, что его сегодня не было.
  Этот житель лужи даже днём, видя, что человек проходя рядом о чём то думает, с удовольствием забрызгивает иму штанины, и особенно он любит это делать ученикам начальных классов, тех кто не смотрит себе под ноги, а в телефон, и тех кто под мухой, ну навеселе одним словом.

  Захожу на железный мост, "туб-бум-бом-бам", затарахтел он железными листами от моей лёгкой поступи. Так он приветствовал моё раннее появление, ему было очень приятно, что закончилось его ночное одиночество, и он теперь может общаться с прохожими.
  Левада встретила меня полной тишиной. Я так хотел её увидеть, посмотреть какая она из себя, тишина эта, как выглядит, чтобы описать её облик. Но увы, ни описать, ни нарисовать эту даму не получилось. Она либо постоянно прячется от людских глаз, либо невидима. Но она же есть? - есть, а её невидно.

  Ну вот и дошёл до асфальта. Спасибо тебе электронный друг, мой милый маленький  фонарик, отправляйся на отдых. И я положив его в сумку, стал приветствовать свою двойную тень. Это развлекали меня фонари. Одна тень с переди, другая сбоку. Пройдут немного со мной и, оставляют меня, пока не подойду к следующему электронному светиле. Как всё таки весело, ходить под фонарями подумал я, и запел не знакомую мне песню, которая сама, не весть зная откуда, появилась в моей голове:
  Фонари-фонари,
  Кобры лупоглазые,
  Что ж не ползаете вы,
  Черви долговязые...

  И тут я обо что то спотыкнулся, и понял, плохая песня, не по нраву фонарям, и затянул другую.

  Эй фонарики ночные,
  Вы приют для мух, жуков,
  Ой спасибо вам за свет ваш,
  От прохожих мужиков,
  И от женщин вам спасибо...

  Смотрю, а у меня в сумке фонарик прерывисто светит, мигает, как будто сигналы подаёт. Понял я, это он своих старших собратьев приветствует. Достал я его, похвалил за неравнодушие, выключил, и вновь опустил в сумку. И вот в тот же миг, как только фонарик коснулся дна сумки, ему в солидарность повсеместно прекратили светить уличные фонари. Хорошо, что до автобусной остановки оставалось совсем не много, и я удивляясь их телепатическому общению, не заметно прибыл на остановку, и стал ждать прибытия автобуса.

  С начала просто стоял, погрузившись в свои разнообразные размышления и, слышал далёкую перекличку петухов и гогот гусей, не обращая на них никакого внимания. Но потом, отойдя от своих мыслей, стал прислушиваться и услышал их громкие "переговоры". Петухи находились друг от друга на приличном расстоянии, но их разговор был отчётливо слышен. Один кричал:
  - Что нового....?  Другой тоже во всё горло отвечал:
  - Лиса была...  Ещё где-то голосил другой пернатый певун, и вся эта перекличка постепенно перешла в неразбериху, словно базарный гомон. Но среди всего этого разноголосья, я всё таки успел расслышать и запомнить некоторые фразы.
  - Что планируе-е-ешь?
  - На покос пойду-у-у-у!
  Имейти ввиду, что я пишу лишь о том, что мне слышалось.
  - Пёс для кошек пе-е-е-ел!
  - Тьфу, дурак како-о-о-ой!
  - Хва, хва, хватим вам! - хватит вам! - залаяла в ответ собака. Но петухи её не слушали. Тут же кричали и озабоченные чем то гуси.
  - Га-го-го-го, гороху бы, га-го-го-го, гороху бы!

  И так слушая возгласы петухов быстро, и незаметно пролетело время, и подошёл мой рейсовый автобус потихонечку бурча:
  - Пр-пр-пр-пр-привет, пр-пр-пр-пр-привет...
  - Привет, ответил я ему, поднялся в салон, оплатил проезд, сел на свободное сиденье, и в путь, по своим неотложным делам.

                ЧЁРНАЯ СМЕТАНА (фото автора)

  Сегодня десятый день зимы. О как он прекрасен, на улице тепло и тихо, низкое "вечно" серое небо, которое подпрыгнув можно коснуться руками, ржавая листва у корней деревьев, пёстрые цветы сентябринки, зелёный пырей, серо оранжевая осока между обнажённых людских левад. На дорогах неиссякаемые лужи, они словно зеркала отражающие рядом стоящие дома, деревья, заборы.

  Смотрю на землю, она как в весёлой сказке обильно полита "чёрной сметаной". Как же по ней "приятно и интересно" ходить. Мы тихонько бредём утопая по щиколотки и, плавно скользим тренируя свой вестибулярный аппарат, приготавливая себя к Февральской гололедице, чтобы удержаться и не упасть на твёрдый мокрый лёд.
  Эта добрая сметана даёт возможность побыть детьми. Но люди не понимая своего великого счастья почему-то сетуют на неё и ждут мороз, на который точно так же будут ругаться, что всё заморозил, так как невозможно нормально пройти, спотыкаются ноги и, трудно вывозить тележку с навозом.
  Люди будут мечтать о снеге, который ждёт та же бранная участь, что и мороз. Ведь по снегу будет так же плохо ходить, особенно в  первый день его появления. Ноги станут проваливаться до колен, и потом по натоптанной тропинке начнут подворачиваться и уходить в разные стороны в заранее сделанных и заледеневших следах прохожих.

  А сегодня хорошо и мягко ходить. Чёрная сметана нас всех возвращает в самое раннее детство. Мы не боясь осуждения, все вместе месим кисю-мисю, а это так прикольно.