Любочка в Одессе

Однажды, в начале девяностых...
Я молодая, красивая, на пятом месяце беременности,  зашла в переполненный семнадцатый, одесский трамвай. Вошла в переднюю дверь, где поменьше толкотни. Сесть было негде, стоять было тоже тесно. Я ухватилась за поручни, пристроила свой еле определившийся животик в проёме между сиденьями и трамвай скрипя, гремя и раскачиваясь на рельсах  поплыл по фонтанке. Так называется трамвайная линия. Люди разговаривали вполголоса. Кондукторша упитанная женщина средних лет, с кондукторской сумкой на груди,  ловко протискивалась меж стоящими пассажирами и оглушительным добрым голосом предлагала всем оплатить проезд. Всё было обычно. Передние сиденья зарезервированы для детей и инвалидов. Контингент соответствовал местам. За окном было солнечно, цвели каштаны, ярко зеленели лужайки у проплывающего мимо кинотеатра.Огромными выведеными цветными буквами пестрили афишы. Такой радостный весенний денёчек. Вдруг   передо мной соскакивает с сиденья женщина, такая юно-престарелого возраста, что в Одессе говорят- старая молодуха и охая и извиняясь уступает мне место.
Она оказалась намного ниже меня ростом, так что перед моим носом замаячила дулька волос, пронизаных серебрянными нитями, аккуратно закрученных на макушке.Цветастое платье, свободного покроя превращало её в живую матрёшку.
- Ох, Любочка, что же ви стоите, присаживайтесь дорогая! Вам с таким животиком никак нельзя стоять в проходе, вам надо бы беречься. В трамвае это такое дело, понимаете,  мало ли что, трамвай дернет или локтем кто... Этим нельзя рисковать! Присаживайтесь дорогая, я за вас постою!
Все пассажиры, как мне показалось, стали разглядывать мой живот  который я искусно прятала под легим рюшчатым голубым платьем. Но взгляды людей казались рентгеновскими лучами, видели всё насквозь. Моё лицо зарделось густым румянцем и я смущенно отказалась от предложенного места...
- Да нет, спасибо, я постою, мне не далеко...
Но женщина не унималась и настойчиво уговаривала меня присесть.Тем самым  привлекая ко мне внимание, что ещё болше смущало меня. Я плюхнулась на сиденье, коротко  поблагодарив и пряча своё смятение уставилась в окно трамвая. А женщина продолжала приговаривать:
- Да Ви не стесняйтесь доргая, мы ведь все понимаем, Вам не легко в таком положении, да и беречься надо. Ви такая красивая, как Мадонна и шо-ж я Вам место не уступлю? Прости Господи, меня потом мыши съедят!!!- продолжала она причитать в полный голос-
Ох  Любочка, так не пойдет, чтобы Ви в проходе стояли, Ви ведь знаете что эти места для пассажиров с детьми... Ви имеете полное право здесь сидеть. Не переживайте Любочка, я могу за Вас постоять!
И тут у меня закралось подозрение  что она меня с кем-то путает!
Я ей говорю:
- Вы наверно меня с кем-то путаете? Меня не Люба зовут!
Женщина вытаращила на меня глаза:
- А как Вас зовут?- выпалила она недоумевая.
- Я Нэля!
-Ви знаете Нэля, очень приятно и имя у Вас красивое, собственно я и не хотела знать как Вас зовут. Если вы не любочка, так значит ви не местная!- она заглянула мне прямо в лицо,- и откуда же Ви приехали к нам в Одессу?...
- С чего вы взяли что я не местная?- в свою очередь изумлённо  поинтересовалась я.
- Любочка, если бы Ви были местной, то наверняка бы знали, что ми Одесситы между собой всегда друг друга вежливо называем любчичек и любочка.И это совсем независимо от того, как вас зовут.- она  многозначительно подняла указательный палец вверх.-Просто если видишь что человек хороший, то у нас в Одессе это значит - любчик или любочка...
Я продолжала рдеть у всех на глазах...
И так наш разговор длился, до тех пор, пока добрая женщина не вышла на нужной ей станции пожелав мне всех самых наилучших благ. Сидя в трамвае, я покатилась дальше, изумлённая, залюбленная и счастливая...
А весь трамвай знал:
как меня зовут;
на каком я месяце;
на какой станции мне выходить;
что я замужем за студентом;
сколько мне лет; откуда родом и ещё тысяча мелочей...
Всё как обычно.
Но с этого момента  появилось новое, доселе неизвестное мне чувство - чувсво любочки в Одессе...