Прощение фронтовика

На фронте было всё на матах,
В бою молитву не читал.
Нажав крючок я автомата,
"Ура" в порыве лишь кричал.

Отвоевал, как подобает,
Бежал в атаку, как и все.
Не думал, что убьют иль ранят,
Распнут фашисты на кресте.

Домой я не желал вернуться,
Другого жёнушка нашла.
В окопах не пытался гнуться,
Молиться с словом "иншалла".

И "Отче наш" я не читал,
Детдомовский ведь, комсомолец.
"За Сталина!" в пылу орал
Колхозник, работяга, горец.

Намаз читали там казахи,
Туркмен, узбеки и таджик.
Татар бубнил, ингуш друг Ваха,
Всех фриц на фронте положил.

Лишь я вернулся в дом родимый,
Медаль и орден на груди.
Жена мне улыбнулась мило,
Сказавши тихо - Подожди.....

Прибрав потёртый чемодан,
Уехал я на Крайний Север.
Норильск, а позже Магадан,
Опять в строю я справа первый.

За дело срок хоть отмотал,
Там не крестился, не молился.
И вновь Москва, родной вокзал,
Я бомжевал, я крал, я спился.

Молиться тоже не с руки
В помоях, вшах и дикой грязи.
Из человеческой муки
Молитвой не подняться в князи.

Так думал я, а Бог иначе,
Да, улыбнулась мне судьба.
По своему переиначил,
Видать друзей была мольба.

Видать решили на том свете,
Мол, хватит Феденьке страдать.
Решили прокатить в карете,
Забыл чтоб "****ь" и "ёпа мать".

Короче, встретил я девчушку,
Что полюбила мою душу.
Имела на Арбате "двушку",
Отмыла в душе мою тушу.

Водила в церковь и в мечеть,
Незнал ведь сроду, чьей я веры.
"Детдомовская лишь печать"...
Во всём признался позже Вере.

Один из взвода что остался
В Великой праведной войне.
Что срок мотал, что пил и шлялся
По всей рассейской стороне.

Заставила читать молитвы,
"Любые, только от души..."
От порчи воду пил я литры,
"Всё говори и не молчи..."

Когда мулла читал молитву,
Сначала, честно, засыпал.
Во сне я шёл опять на битву
И по друзьям я тосковал....

Но как то раз я имя друга
Вслед за молитвой произнёс.
Земля поплыла полукругом...
И ветер вроде бы донёс:

- Спасибо, друг, что помянул,
На то была Аллаха воля...
Ножом как будто полоснул
Меня фашист на поле боя!

Увидел Ваху я в шинели
И с трёхлинейкой на плече.
И ангелы во мне запели,
Я чей-то стал, хоть был ничей.

Любовь серьёзная есть штука,
А если к Богу, то вообще.
Протянет через чьи то руки...
Всем всепрощение душе.