Война и мир. гл. 1-3-18а и 1-3-18б

1-3-18а

В окресностях деревни Праца
Должны быть государь, главком,
Как не пытался он стараться,
Был пуст «начальствующий дом».

А лишь разрозненные толпы
Покинутых начальством войск,
И всплески недовольных вопли,
Картине придавали «лоск».

Под ним уставшую он лошадь
С усилием всё гнал вперёд,
Никто не знал, какую помощь,
Мог оказать весь тот народ.

Уже забита вся дорога,
Всё двигалось, спасаясь, в тыл,
Моля и проклиная бога,
Чтоб жизнь хотя бы сохранил.

Солдаты, русские, австрийцы,
И экипажи всех сортов,
С раненьем многие, счастливцы,
Кто цел остался от боёв.

Гудело всё и копошилось,
Под звуки ядер батарей,
Как раз их пушки находились
На тех высотах, где — видней.

Ростов расспрашивал бегущих,
Из них о том — никто не знал,
Один попался, вездесущий,
Ему он прямо рассказал.

Что видел сам его карету
С четвёркой ярких лошадей,
Неслись быстрее даже света,
Чуть не давя уже людей.

Ростов не верил этой сказке,
Но тут же подтвердил другой,
Уже не нужны больше краски,
Считать проигранным весь бой.

Не только бой, а всю кампанию,
Кутузов оказался прав,
С чужой бездарною компанией,
Все наломали много дров.

Недооценка и поспешность,
Неверный в принципе расчёт,
Ещё — государей оплошность;
Наполеону — весь почёт,

Сыграли, в общем, злую шутку,
Союз ославив на весь мир,
Калек, погибших — просто жутко,
А ОН за то — теперь кумир.

Пред ним открылась вся Европа,
Защиты неоткуда ждать,
Уже свободна к нам дорога,
Вполне всё можно ожидать.

Упорно продолжая поиск,
Хотя теперь он понимал,
Уже ненужным стал и розыск,
Союз — сраженье проиграл!

Но, всё же, выполнить заданье,
Его, как офицера, — долг,
И честь затронута в сознании,
Не подвести гусаров полк.

Итак, главком — теперь Кутузов,
Один остался, без обуз,
Один остался он, как кузов,
Где размещаться должен груз.

Груз — руководство отступленьем;
И где теперь его искать,
С каким он будет настроеньем,
И как, о чём ему сказать?

Спросить, добро дать на атаку,
Мол, ждёт приказ Багратион,
Как всё кругом подверглось краху,
Я буду просто в том смешон!

Услышав, кто Ростову нужен,
И, шедший мимо офицер,
Он тоже ранен и контужен,
Но честь и долга, как пример.

Ему поведал, что Кутузов,
Убит ядром, попавшим в грудь,
Другой — поправил будто чудом,
Ядро нашло другой свой путь.

И, что Кутузов просто ранен,
А всё начальство — вместе с ним,
И богом шанс ему подарен,
В деревне, там, нашли «интим».

«Мне всё равно, так неужели,
Зачем теперь себя беречь;
Рождались мысли, как качели,
А, может быть, на дно мне лечь?

Удрать подальше от угрозы,
Моей здесь — никакой вины,
Погибнуть — для семьи лишь слёзы,
Зачем все войны так нужны? 

1-3-18б

«Но нет, во чтобы-то не стало,
Главкома надо мне найти,
«Одно найти» — уже не мало,
На верном, кажется пути».

Он ехал рысью через поле,
Погибло много где людей,
Сам ранен был душевной болью,
И он французам был видней.

В деревне Гостиерадеке
Собрались русские полки,
Но, всё же, в некоем порядке,
Бежавши с поля, как могли.

Там тоже их не оказалось,
Сказать ему не мог никто,
Его, как в плен, взяла усталость,
С утра — не покидал седло.

Уж день клонился как к закату,
Зачем — не понял, послан был,
Неужто, будет ждать возврата:
«Уже я растерял весь пыл».

А слух о ране госуда;ря
Летел по армии стрелой,
Но точно — так никто не зная,
Остался он как бы молвой.

Слух веские имел причины,
В карете той государя;,
Как об ослабленной пружине,
Но, очевидно, и не зря;

Бежал, покинув поле битвы
Гофмаршал лично, граф Толстой,
Уже, конечно, сам  — без свиты,
И, презираемый толпой.

Ростов уже был за деревней;
Ещё проехав три версты,
И в дне, уже почти вечернем,
Увидел  лошадей хвосты.

Два всадника стояли рядом,
С султаном белым был один,
Его, окинув чутким взглядом,
Знакомым стал сей господин.

Другой — казался незнакомым,
На рыжей лошади под ним,
Казалась, лошадь та знакома,
Тревожно стало им одним.

Во всаднике, ему знакомом,
Узнал Ростов государя,
Вот он, кто был ему искомым,
Теперь, наверно, это — зря!

Был бледен лик, глаза ввалились,
Тем больше прелести в чертах,
Они ему всё время снились,
Светились радостью в глазах.

Он счастлив стал, что царь не ранен,
Что перед ним — живой наш царь,
Душой и сердцем был подавлен,
Всея Руси, как государь!

Как юноша влюблённый млеет,
Не смея ничего сказать,
В душе к нему лишь жалость тлеет,
Зачем ему теперь всё знать?

Нет, я решительно не должен
И даже подъезжать к нему,
Он болен, сильно он встревожен:
Сраженье… — как и почему?

Союз трёх стран казался мощным,
Казался он — непобедим;
Какой-то Бонапарт — несносный,
Не смог расправиться ОН с ним.

Так значит, план был наш негоден,
Нас просто обманул француз,
Сам государь был непреклонен,
Избавиться от тяжких уз.

Он с грустью и с отчаянием
В душе и в сердце, ехал прочь,
Но он не упускал внимания,
Государя бы видеть мочь.

Отъехав лишь с десяток метров,
Как место занял капитан
Фон Толь, его таким же ветром,
Как занесло на тот же стан.

Он предложил свои услуги,
Помог канаву перейти,
Но государь с большой потугой,
Не смог и дальше быть в пути.

Он сел под яблоню усталый,
И явно был он нездоров,
Наш царь был весь каким-то вялым,
И не сказал и пару слов.

Фон Толь так с жаром что-то долго
Стал объяснять государю,
И с пониманием, и с толком,
С учётом гибели в бою;

России, прежде, как державы,
«Союза», как гаранта войн,
Всё оказалось просто ржавым,
Француз нарушил их покой.

От горьких слов и от обиды,
Закрыв свои глаза рукой,
Заплакал от большой досады,
Престиж упал страны родной.

Ростов успел всё это видеть,
Весь унижения процесс,
«Да как он смел царя обидеть,
ЕГО же в плен забрал тот стресс.

Я мог бы на его быть месте!
Я так бы с ним не поступил,
Я помнил бы о царской чести,
Ведь ОН о ней-то и грустил.

Чем дальше ехал, тем сильнее,
Отчаянье забрало в плен,
Он должен быть всегда умнее
И дальновидней, и смелее,
В судьбе он допустил лишь крен.

Единственный упущен случай,
На деле что-то доказать,
По крайней мере, это лучше,
Царю и преданность воздать.

Я не воспользовался этим,
Свершил оплошность я в судьбе,
Так часто в жизни мы наметим,
Мешает слабость нам в борьбе.

Он поскакал назад, на место,
Где случай свёл его с царём,
Но место это было пусто,
«Наверно, царь нашёл свой дом».

Опять — повозки, экипажи,
Обозы раненых солдат,
Пешком, с ранениями даже,
Вела дорога всех назад.

Узнал он, штаб — неподалёку,
В деревню все обозы шли,
Ростов отдался просто року,
Нашлись главкома все следы.