Про черного кота

То, что чёрные коты - особая каста, знают все, от создателей страшных сказок про ведьм и до настоящих любителей именно черных кошек. У меня тоже был кот Макс. Черный. Я крошечным котенком привезла его домой, где еще жила с родителями. По дороге от его мамы ко мне мы ехали в троллейбусе. И там какая-то тетка вдруг сказала: детка, а он у тебя долго не проживет. Видишь, белые волоски у него под подбородком? Это знак... Вот дура, подумала я, - хрен тебе, мы будем жить долго и счастливо. Я сдуру назвала его Маркс, но буква "р" быстро выпала в осадок. Макс был удивительным. Таких я больше не встречала. Для него из всех домочадцев была я, а остальные - сопровождающие нас лица. Однажды, вернувшись вечером домой, я возле своего дивана и на нем тоже, обнаружила клочки меха. На полу сидел Макс и вызывающе смотрел на меня. Оказалось что он в клочья изодрал черно-белую собачку, сделанную из натурального каракуля, которую я любила. Наказывать котенка было бессмыссленно. Так он показал мне, что не собирается меня делить ни с кем, ибо такова и есть большая настоящая любовь. В его понимании. Больше всего Макс любил прятки и еще одну игру. Однажды я скрутила машинально пустую целофановую пачку от сигарет "Пегас". Он примчался на этот хрустящий звук. И с того момента родилась игра, которую он сам и придумал. Я бросала этот шарик вверх на ковер, висевший на стене, кот прыгал за ним, налету ловил и в зубах, абсолютно по-собачьи приносил мне в руки и требовал продолжения. Так играть он мог бесконечно. Прятки тоже были его индивидуальным изобретением: сначала пряталась я. Он меня находил, "салил" лапой и опрометью бежал прятаться сам... Он рос. Красавец был фантастический, какими бывают только черные коты. Когда приходили гости, кот залезал на шкаф и оттуда внимательно следил за всеми и за каждым. Молча. При этом у него появлялись те, кто ему нравился и кто не нравился. И все чувствовали его отношение, хотя никаких действий Макс не предпринимал. Погиб он нелепо. Ему еще года не было. Случился апрель. Он научился отодвигать запор фрамуги, на окне, выходившем на балкон. Мы все первое время тревожились, видя, как он гулял по тонким железным балконным перилам, но потом привыкли: настолько виртуозно совершал он свой экстрим. Хотя следили за ним все-таки, будучи наготове его схватить. И вот в 14 апреля, я на всю жизнь запомнила этот день, он открыл фрамугу. В этот момент мне позвонил руководитель диплома, чтобы договориться о встрече. Я буквально на миг отвлеклась. А повернувшись - увидела, что Макса на балконе нет. Он был внизу, пролетев с 7-го этажа и лежал, распластавшись на асфальте... Я не помню, как бежала из огромного двора наружу, на большую площадь, куда выходили окна квартиры надеясь, что он просто оглушен, может, поломался, но жив... Девять жизней - это оказалось не про нас. Странная тетка в троллейбусе. Три белых волоска на черной шее.. Примета. И именно она оказалась реальной. После похорон Макса в нашем курчатовском парке я поклялась, что больше никогда не заведу нового друга. И если честно, Хулио, который достался мне по наследству от музыканта из моей группы после рейдерского захвата моей музыкальной студии - я его, конечно, люблю, мы с ним пережили и победили мочекаменную болезнь и много чего еще... Но Макс все еще живет во мне и будет жить до моего последнего полета.