Все живы, но это не самое главное

Все живы, но это не самое главное.
Стирается нежность как некое плавное,
стирается разность, причиной влекомая,
и эта ладонь – до молитвы знакомая.
И это иное, но пагубно слитное,
две плоти – решительно враз монолитное.
В изгибе души – неизбежное плотское,
касанье барочное, реже – сиротское,
твоя на губах очарованность постная.
Душа – кровяная, она же и костная,
мы ею вмещаем под кожей телесное –
всё тленное – страстно, оно же словесное,
и держим друг друга в эдемском заклании,
в отточенных формах, отлитых в желании,
в моей полноте абсолютной вместимости,
в твоём превосходстве литой одержимости,
в упавшей в проёме двери невозможности
быть розными, в трепете, в нервной подкожности.
Падение духа под видом небрежности,
на кончиках пальцев – падеж принадлежности.
Мы черпаем в недрах себя искушение
и живы. Мы живы всего в нарушение.
Мы очень единое, только не равное,
мы выжили оба за самое главное.

21.11.2022