Тишина разжевала колонки и громко молчит со мной

23.04.21

Тишина разжевала колонки и громко молчит со мной.
Я хочу как Конфуций, но только, как куцый, конфужусь.
Я за ЗОЖ и за спорт, только снова спускаюсь за чипсами,
Потому что внутри всё равно нескрываемый ужас.

Я уверен, что ты никого интересней не встретила,
И роняю ладони в карманы стареющей куртки.
В ней я прячусь от бурь, о которых не знает Gismeteo,
И от зла инфантильных сентенций, что люди — придурки.

Пауки моих пальцев сплетаются в гордиев узел там,
Чтобы высмеять узы, что вы заплетаете с мужем,
Но скажите: ведь если твой муж не помешан на музыке,
Если я не с тобой, — значит, это кому-нибудь нужно?

Значит, кто-нибудь хочет, чтоб я, всех читая внимательно,
Прижимал к себе тех, что замёрзли, когда догорели?
В этой куртке — безумное сердце для взгляда флегматика,
Я ношу его в ней во второй половине апреля.

Я ломаю всё сам без вмешательств второго и третьего,
Я уверен, что буду один, а потом — популярен.
Я уверен, что ты никого интереснее не встретила,
Потому что меня выпускали в одном экземпляре.

Я отвёл себе шкаф под скелеты и листики с песнями.
Я — шеф-повар на кухне, где варят духовную пищу.
Но напрасно я тешусь, что ты не найдёшь интереснее:
Ты себе не найдёшь интересней, но ты и не ищешь.

Ты — гурман человеческих душ, но на общем конвейере
Ты взяла не такое и даже не что-нибудь вроде.
Я уверен: людьми можно долго болеть, но не верю я,
Что в болезнях есть смысл, ведь со временем люди проходят.

И пока у вас узы и ужины, мне не до уз пока. 
Я сажу свой желудок, ведь сердцу, похоже, похуже,
И, без слов обрастая под курткой расплывчатой музыкой,
Как ребёнок, надеюсь, что это кому-нибудь нужно.