Зима, но я не торжествую...

Зима... Но я не торжествую,
как сумасшедший тот крестьянин.
Сковало льдами мостовую.
Какие дровни,  иже сани...?!

Сугробы улицы хоронят
под белоснежной плащяницей.
Пуглив лиловый глаз вороний,
в застрехи прячутся синицы.

Опять из снега бабы те же...
/хотя б один мужик попался/
Мальчишки лепят баб и нежат,
неважно, что немеют пальцы.

Пигмалионам лет по десять,
сосульки под озябшим носом.
Ах, мне бы   те же интересы,
но под иным с утра гипнозом.

Мне ангел был. Тот, что хранитель.
Пришёл озябшим, белым-белым.
Без крыльев. Серый рваный китель.
И  борода  заиндевела.

И попросил /о, нет, не чаю/
плеснуть в стакан имбирной водки.
Зима и, дескать, замерзаю...
Мол,  ого-го метеосводки!

Приснится  же порой такое.
Где ж он теперь - души хранитель?
Неужто ангел мой в запое?
Зима... Окно... И я в нём зритель.

А за окном всё бабы...бабы...
И нос у  всех морковкой красной.
Ах, кабы мне бы, кабы, кабы
в окне маячить не напрасно.