Чичибабин Борис Алексеевич. Ода водке. Рус. Бел

Поля неведомых планет
души славянской не пленят,
но кто почёл, что водка яд,
таким у нас пощады нет.
На самом деле ж водка – дар
для всех трудящихся людей,
и был весёлый чародей,
кто это дело отгадал.
 
Когда б не нёс её ко рту,
то я б давно зачах и слёг.
О, где мне взять достойный слог,
дабы воспеть сию бурду?
Хрустален, терпок и терпим
её процеженный настой.
У синя моря Лев Толстой
её по молодости пил.
 
Под Емельяном конь икал,
шарахаясь от вольных толп.
Кто в русской водке знает толк,
тот не пригубит коньяка.
Сие народное питьё
развязывает языки,
и наши думы высоки,
когда мы тяпаем её.
 
Нас бражный дух не укачал,
нам эта влага по зубам,
предоставляя финь-шампань
начальникам и стукачам.
Им не узнать вовек того
невосполнимого тепла,
когда над скудостью стола
воспрянет светлое питво.
 
Любое горе отлегло,
обидам русским грош цена,
когда заплещется она
сквозь запотевшее стекло.
А кто с вралями заодно,
смотри, чтоб в глотку не влили:
при ней отпетые врали
проговорятся всё равно.
 
Вот тем она и хороша,
что с ней не всяк дружить горазд.
Сам Разин дул её не раз,
полки боярские круша.
С Есениным в иные дни
история была такая ж –
и, коль на нас ты намекнешь,
мы тоже Разину сродни.
 
И тот бессовестный кащей,
кто на неё повысил цену,
но баять нам на эту тему
не подобает вообще.
Мы все когда-нибудь подохнем,
быть может, трезвость и мудра, –
а Бог наш – Пушкин пил с утра
и пить советовал потомкам.

***

Ода рускай гарэлцы
 
Палі невядомых планет
душы славянскай не палоняць,
але хто лічыць, што гарэлка яд,
такім у нас літасці няма.
Насамрэч жа гарэлка – дар
для ўсіх якія працуюць людзей,
і быў вясёлы чарадзей,
хто гэту справу адгадаў.
 
Калі ж яе да рота не падвяду,
то я б даўно зачаўрэў і злёг, як гад.
О, дзе мне ўзяць годны склад,
каб апець гэту бурду?
Крыштальны, даўкіі памяркоўны
яе працэджаны настой.
Ля сіня мора Леў Талстой
яе па маладосці піў смакоўна.
 
Пад Емяльянам конь ікаў,
кідаючыся ад вольных натоўпаў.
Хто ў рускай гарэлцы ведае толк,
той не прыгубіць каньяку.
Гэта народнае пітво
развязвае языкі,
і нашы думы высокія,
калі яе мы спажываем, во.
 
Нас бражны дух не ўкалыхаў,
нам гэта вільгаць па зубам,
падаючы фінь-шампань
начальнікам і стукачам.
Ім не пазнаць павек таго
незаменнага цяпла,
калі над беднасцю стала
святкун водачкі пітво.
 
Любое гора адлягло,
крыўдам рускім кошт грашы,
калі заплешчацца яна
скрозь запатнелае шкло.
А хто з хлусамі заадно,
глядзі, каб у глотку не ўлілі:
пры ёй адпетыя хлусы
прагаворацца ўсё адно.
 
Вось тым яна і добрая,
што з ёй не ўсякі сябраваць здатны.
Сам Разін дуў яе не раз,
паліцы баярскія разбураючы.
З Ясенінам у іншыя дні
гісторыя была такая ж –
і, калі на нас ты намякнеш,
мы таксама Разіну з радні.
 
І той бессаромны кашчей,
хто на яе павялічыў кошт,
але баяць нам на гэту тэму
не належыць наогул.
Мы ўсё калі-небудзь здохнем,
быць можа, цвярозасць і мудрая, –
а Бог наш – Пушкін піў з раніцы
і піць раіў нашчадкам.

    Перевёл Максим Троянович


Рецензии

Завершается прием произведений на конкурс «Георгиевская лента» за 2021-2025 год. Рукописи принимаются до 24 февраля, итоги будут подведены ко Дню Великой Победы, объявление победителей состоится 7 мая в ЦДЛ. Информация о конкурсе – на сайте georglenta.ru Представить произведения на конкурс →