свет обретает

свет обретает свою величину,
свет входит в росы,
свет входит в сновидение и обитает в нем.
в сновидении спят, слыша лишь движение светил,
что доподлинно неизбежны в своей высоте.
гордые узлы заносятся над небом и пускают свой исток
в стальные видения, которые, ложась под свет,
обретают свой дивный мрак дивными очами.
очи - они бредут, они ищут, они лазают по скалам,
и то одиночество, что им предписано - это известное,
которое нам дается одним преподнесением мрака.
в долгих долинах зреет око,
в рваных лохмотьях сияет лик, прячась под вино и миро.
скалы ставят себя над землей, скалы скидывают свои ноши,
скалы - они сияют в песнопении, и гордость - полночная гордость,
светящаяся в высоте песни.
искать мрак в обрывках его речи, в его недоговоренностях,
в инсинуациях, в оттенках фантазма, что сыплет смело спелыми плодами
галлюцинации. кричат ветви - скинь ношу ветра, обрети преисподнюю вина!
здесь, в сумраке величия, корни греют свое изобилие,
и мы радостно воскресаем в тишине своих лачуг,
мы радостно воскресаем тлеющими огоньками в наших очагах,
мы спело воскресаем смелой, плодородной почвой.
наши любимые - небо, солнце, ветер - они с нами,
они обвевают нас своим величием,
и корни ветра упиваются в пустоту,
они ее оплодотворяют, они ее плодят своими мощными лицами.
так верх неба заполняется деревьями,
и листва взимает долг - осколки мрака, множество семян серебряных в небе,
множество рек в богатой земле, множество пищи в реющих землях.
земля витает над своим светом,
и ничто так не греет, как уста, что закрыты на сердце.
спелый воздух открывает свои знаки - там человек,
там ворон, там лошадь опознают себя как существующие,
как заклинающие эту дивную полночь своими разъяренными корнями.