Не могу поверить

Нацизма зверства не имеют географий,
Скорбь мировая и  трагедии  , везде
На все могилы не напишешь эпитафий,
Не долго в тартаре ты чалился, в стыде.

Восстал из ада усыпив  Аида,
Ареса вызвал на кровавый пир,
Негодованьем дышит Немезида,
В огне Донбасс и под угрозой мир.

Не слышат колокольный звон Хатыни,
И эхо Лаки крымской не звучит,
Всё тоже время Калавриты ныне,
Они познали, что такое геноцид.

Нет я не верю! Не могу поверить,
Что жертвы  в той войне все были зря,
И будут чествовать не ангела , а зверя
Пир упырей на бойне кесаря

Слепым: прозренья,   спящих пробудите,
В анабиозе разума нацизм  не победить,
И в человечность , но поглубже , загляните,
Иначе дорого придётся  заплатить! ...



Чалиться ( жарг.)-  отбывать наказание, находиться под арестом

Аид - Верховный бог подземного царства мёртвых в древнегреческой мифологии
Аре;с или Аре;й (др.-греч. Арис — в древнегреческой мифологии — бог войны. Входит в состав двенадцати олимпийских богов, сын Зевса и Геры.
В отличие от Афины Паллады — богини честной и справедливой войны, — Арес, отличаясь вероломством и хитростью, предпочитал войну коварную и кровавую, войну ради самой войны. В произведениях Гомера можно встретить отождествление Ареса с войной и смертоносным оружием. Спутницы Ареса — богиня раздора Эрида и кровожадная Энио. Его кони, дети одной из эриний и Борея, носили имена: Пламя, Шум, Ужас, Блеск. Атрибутами бога считались собаки, коршун, горящий факел и копьё.
Немезида  Немесис  богиня  «возмездие») — в древнегреческой мифологии крылатая богиня возмездия, карающая за нарушение общественных и нравственных порядков.
Упы;рь, также вурдала;к, вампи;р, кровосо;с — общеславянский мифологический персонаж, заложный покойник, встающий по ночам из могилы; он вредит людям и скоту, пьёт их кровь, наносит ущерб хозяйству. Наиболее сильно вера в упырей была распространена на территории Южной Руси.

Анабиоз - (от др.-греч. ана- виосис ,ана - виосеос «возвращение к жизни, воскрешение» Приостановка жизнедеятельности организма с последующим восстановлением её при благоприятных условиях.
Хатынь — бывшая деревня Логойского района Минской области Беларуси — была уничтожена фашистами 22 марта 1943 года.
В день трагедии недалеко от Хатыни партизанами была обстреляна автоколонна фашистов и в результате нападения убит немецкий офицер. В ответ каратели окружили деревню, согнали всех жителей в сарай и подожгли его, а тех, кто пытался бежать, расстреливали из автоматов и пулеметов. Погибли 149 человек, из них 75 детей в возрасте до 16;ти лет. Деревня была разграблена и сожжена дотла.
В селе Лаки жили греки и оно было разрушено немцами в 1942-м году, сейчас же там остались развалины храма святого Луки и живёт несколько монахов.
Почему сожгли именно эту деревню?
Историк Пантелеймон Кесмеджи в книге «Греки Крыма» приводит слова командира Бахчисарайского партизанского отряда того же Михаила Андреевича Македонского. Он рассказывает, что его отряд своим существованием был обязан жителям Лаки, которые оказывали партизанам помощь едой, одеждой, а в морозы устраивали на постой. Вокруг было много других сел, но в каждом из них жили хотя бы несколько предателей, а в Лаках предателей не было. Жители Лак с первого дня оккупации Крыма активно помогали партизанам. За эту непокорность греки и были преданы огню

Калаврита  был одним из городов Греции, который испытал самые жестокие меры нацистской Германии во время оккупации. В 1943 году немецкая армия уничтожила почти все мужское население Калавриты и полностью сожгла город. На городской площади остановились часы во время ужасной трагедии. До сих пор они показывают время 14-34... 
     «Операция Калаврита» или «Черный понедельник» для ее жителей (13.12.1943) стала незабываем событием периода войны - город на самом деле заплатил высокую цену за свое освобождение. 

Не скоро солнце взошло в понедельник 13 декабря 1943 года над Калавритой. Мучительные часы ожидания, волнения и страха были уготовлены особенно для женщин и детей – все что они понимали, это то, что должно произойти что-то непоправимое. По мере наполнения комнат мужчинами, фашисты забирали часть из них и уводили в неизвестном направлении.
Психологические мучения в переполненных аудиториях школы вводили людей в безумие. Здание буквально пульсировало. Страх, ужас и неопределенность оставляли вопросы без ответа: Что происходит? Где мужчины? Что это за шум? Почему гудит поезд? Они увозят на нем мужчин как заложников? Со школьных окон они могли видеть бегающих фашистов, оберегающих награбленное в городе, либо разбрасывающих вокруг зажигательный порошок и лишь одним выстрелом разрушающих пот и труд всей жизни.
- «Фашистам было весело с прицелом на детей и женщин, они язвительно смеялись, пили вино и ели орехи» - из воспоминаний свидетеля драмы.
Занавес первого акта трагедии Калавриты еще не опустился, в то время как второй уже начинался. Детские крики и плач доходили до холма Капи. Они же и вдохновляли мужчин противостоять противнику уже хотя бы морально. Вскоре из школы можно было слышать только молитвы и призывы девы Марии.
Поджог
Огненные языки пламени постепенно окружили здание школы. Толстый дым поднимался через трещины в полу и распространялся повсюду, заполняя комнаты и души бедных заключенных в них. Смерть коснулась людей в форме огня, она стала более чем очевидной и тогда громкий женский голос отчаяния воскликнул: «Огонь, они сожгут нас заживо!».
В этот момент пылала уже вся Калаврита, а звук падающих зданий перекрывал шум пулеметов, которые на холме Капи забирали жизнь у трех поколений: цветущей молодежи, взрослых мужчин и мудрых стариков.
Прорыв
Сильный инстинкт выживания, самосохранения и самообороны разгорелись в умах и сердцах пленников школы. Матери и дети разбивали окна. Как приливная волна людская масса давила на двери, которые не были заперты, но открывались внутрь. Толкая и всякий раз застревая народ обезумел, но не сдавался. В конце концов, двери уступили, и толпа мощным потоком сумела выбраться наружу, жадно хватая воздух. Многие дети на тот момент были уже без сознания. Угрожая и стараясь сдержать толпу, нацисты пытались загнать людей внутрь, но было уже поздно.
Завершив мрачную миссию на окровавленном холме Капи, фашисты незамедлительно покинули город.
На следующий день
Среди ужаса и отчаяния, с их полубезумным состоянием духа, с иссушенными от слез глазами и замерзшими от холода губами вдовы, не живые, не мертвые, погребали своих мужей, отцов, братьев и сыновей. Самые героические фигуры этой драмы они, достойные матери и отцы – приняли двойную роль, которую они для себя не выбирали, но которая была возложена на них необходимостью и судьбой.
Травмированные детские души - те, кому удалось выжить, стали в этом здании совершеннолетними и навсегда оставили в нем свои детские мечты.
Те, кто выжили 13 декабря – вдовы, сироты и незначительное количество мужчин продолжали умирать каждый день от полученных травм и душевного горя. Драма города была трагедией без катарсиса. Лишь молчаливая присяга и тихое обещание обладали в тот момент душами людей: восстановить их город, воскресить его. И это было тем обещанием, которое они сдержали.