Про слона

По пояс в реку погружён,
Вкушает сон огромный слон.
Он отобедал, потянулся,
Заботы, мысли выгнал вон.

В тени мохнатой сочной пальмы
От зноя спрятался гигант,
Он засыпает… засыпает,
Но тут явился вдруг

Кабан

«Эй, слон!»
Кабан по-свойски, грубо,
Слона из дрёмы вырвал вне:
«Ты, друг, скажи-ка срочно мне
не видел ли ты тут Коровы?
пол дня уже ищу её везде».

«Корова? Нет, не пробегала.
Не видел я её ни рядом, ни в дали.
И что? Куда она пропала?
Не знаю тоже я, увы.
Советую спросить мартышек»

Сказал всё это слон радушно,
Не открывая, впрочем, глаз.
Он так доволен был сейчас,
Что даже этот грубиян
Не смог его и каплю разозлить.
Доволен слон был сытым брюхом,
Зачем тогда по чем зря нервы теребить.

Вздохнув кабан помчался дальше.

И снова сон, и тих он и спокоен, и прекрасен,
И слон в нём, как пушинка нежный, лёгкий,
Порхает с василька на василек,
и в сладкий он нектар цветочный
сует свой длинный хоботок.
Но тут опять толкает кто-то в бок.

Заяц

Вздыхает слон:
«Ну что, косой, случилось?»,
Сидит и смотрит заяц молча на него.
Спрашает снова слон: «Тебе чего?»
Промямлил заяц еле слышно:
«Ничего».

Слон посмотрел на зайца волком.
«Тогда зачем будил скажи?
Да отвечай ты не дрожи!
От дрожи этой никакого толку!»

Дрожать ушастый перестал,
Но всё молчал.
Потом и вовсе убежал секундой позже.
Вести себя конечно так не гоже.
(даже зайцам)

«Что ж».
Слон посидел ещё немного
Вокруг осматривая всё
Вздохнул:
«Ну вроде никого».

Потом зевнул легонько,
Закрыл он глаз, второй,
И в негу погружаться стал тихонько.

И вот слон снова беззаботно счастлив,
Парит уже он в облаках,
И всех в округе восхищает
И грация его, и вид точеный,
Прекрасных белых крыльев взмах,
Но тут бабах!
«Эй слон!»

«Да что ж ты будешь делать!»
Вскочил слон в гневе:
«Ведь нет уже ни слов, ни сил!
Ну кто еще там?!»

Крокодил

Ох тяжело слону далась эта минута
Из грёз хрустальных снова возвращаться в бытие,
На крокодила смотрит сухо,
А тот смеётся чуть ли, не катаясь по земле,

И говорит,
Мол черепаха тут ему
Смешнейший рассказала анекдот,
Что он от смеха отойти три дня не может,
И он немедленно слону-то всё узнать поможет,
Вот только дух переведет.

В итоге для слона
Так и осталась не ясна
та суть истории.
Ведь крокодил, срывался в смех
Почти на каждом своём слове.

Спустя ту бесполезную минуту
Оставил крокодил его наедине.
Слона сие устроило вполне.

Сидел, смотрел он крокодилу вслед,
молчал,
И с виду был спокоен,
Ведь волю он свою еще в руках держал,
Но глаз уже предательски дрожал.

Прилег,
Еще с надеждой,
Как и прежде закрыл опять глаза и ждёт,
И кажется слону, что вдруг вот-вот
Его опять окликнет кто-то,
А может в бок толкнёт
Или еще вот что-то вот

Но…
Тишина…

Поёт лишь соловей, но где-то вдалеке,
И безмятежно как-то стало,
И даже ветер стих.
Всё естество слона ко сну, как будто приглашало,
И стал он засыпать,
Опять.

Что было дальше
Разные среди зверей гуляют слухи.
Одни пеняют на назойливость сверчка иль мухи,
Другие, что зайчишка снова прибежал,
А кто-то и корову в этом обвинял.

В итоге, что-то крайней каплей всё же стало,
Подробностей не знаем мы, опустим,
Но слон взорвался, не буквально,
Он просто дал всю волю своим чувствам.

Взревел слон буд-то сотни труб,
Вскочил, и взгляд его свирепый всё коробил,
Схватил он пальму, хоботом обвив вокруг,
И пополам её сломал и бросил

Он топал мощными ногами по земле,
Гремело всё вокруг землетрясеньем,
Швырял слон всё и в стороны во все,
Он бури, грома, смерча был явленьем.

И все кто был там,: зайцы, кабаны
Пустились в рассыпную без оглядки,
Бегут коровы, крокодилы и ежи
И даже черепах сверкают только пятки.

Опешил даже царь зверей,
Но виду не подать нашел в себе терпенье,
Хотя и было видно, как на морде сей
Смешались вместе страх и удивление.

Но всё прошло, и ярость, и запал,
И у слона закончились все силы,
И там, где был он в тот момент упал,
И наконец заснул, в мечтаньях воплотившись.

Что тут сказать.

Мораль прозрачна и проста,
Чем больше зверь, конечно толще шкура,
Но есть предел у всех
И даже у слона