Плачет листвою густой ольшаник

Плачет листвою густой ольшаник
В такт грустным выкрикам лебедей,
Ветер холодный, прозрачный странник,
Пьет самогон разбитных дождей,

Тонкой рукой в серебристом свете
Трогает звёздную мишуру,
Тихо поёт о прошедшем лете
И отправляется спать к утру.

Ночью без ветра замрет станица,
Где я один продолжаю путь,
Мне почему-то никак не спится,
И не поется о чем-нибудь.

Впалые щеки избы квадратной
Скрипло шевелятся в тишине,
Что-то потеряно безвозвратно,
Чтоб было близко, знакомо мне.

Чувство, понятное с полуслова,
Листьями высохло до весны,
С ветром-бродягой хожу я снова,
Греюсь в холодных лучах луны.

Пусть не вернуть ни тепла, ни дрожи,
И не согреешь любимых глаз,
Что-то утрачено, только все же,
Что-то сталось, наверно, в нас.

Будет неправ, кто на долю ропщет,
Радуйся, пой и дотла сгорай,
Все мы бродяги, но дом всеобщий –
Синий наш север, родимый край.

Тихо стою средь ночного гула,
Радостью месяца освещен,
Всё принимаю я, что минуло,
Всё же надеясь: придёт еще.