2. Ночь в царском ложе

***

(Махабхарата)

Она хотела на костер погребальный
После скончания мужа взойти,
Но в небеса безмятежные душою уйти
Царевне не позволила мать.
Царица хотела шанс дать
Царству, осиротевшему без государя.
И дочь, колено перед ней преклоня,
Поклялась на себя не накладывать руки
Под давящими тисками душевною муки.
Семь лет они были в браке,
Семь лет длился семейный покой
И горя сердце царевны не знало.
Как мотылек, оно нежно порхало
И, словно к солнцу, летело к царю,
Не ведая будущность и роковую судьбу.
Уйдя в мир иной, провинился покойник
В том, что не стал он отец
И что Амбики венчальный венец
Стал знаком родового бесплодия.

И посему райские врата и угодья
Господь пред царем покойным закрыл.
Их стук прогремел грозовым раскатом,
И наедине с мрачным парадом
Черных сгустившихся туч
Вичитравирья остался навеки скорбеть...
Молчал ли он грустно в полупространстве
Или в гневе яростном кричал на судьбу?
Узнает ли кто? И скажет? Кому?
Ни в закрытом вратами раю,
Ни в земном и бездетном государстве
Без имени и титула... остался забыт
И от всего на свете закрыт
Черный силуэт, скиталец и путник
Меж равнодушным небом и лукавой землей...

Тем временем, в ложе над простыней
Будущее себе готовило место.
Царевны мать решила: Вичитравирьи вместо
Будет с ней из царского рода другой...
Но кто он? Как его звали?
Кого же долг исполнить призвали
Оборвать рока нить над семьей?
То был Бхишма, брат старший,
Кому в Священном Писании Господь написавший
Сказал, что с женою младшего брата
С долгом пред страною, как у солдата,
Разрешено дитя в покоях зачать.
Скажет ли кто: Издевательство!
И покойного праха предательство!
Отнюдь!..

Государеву лямку тянуть
По-особому пришлось во времена непростые.
Человек в этом ложе бесстрастен
И, как монах, пред вожделением бесстрастен.
Лишь небес весы золотые
Могли дочерний долг рассудить.
Амбике было тяжело поначалу,
Под камнем преткновения бунтовала душа...
Но царевна, приостановившись, не спеша
Ушла холодно с головою в раздумья.
Она решила: нет в этом безумья;
Вероломством эту ночь не назвать;
И не станет ее страна клеветать
За верное и отчаянное служение ей.
Царевна приказала жестом
Служанкам покинуть это место
И, оставшись в покоях одна,
На ложе из слоновой кости прилегла.

Время шло. День ночью сменился.
Потолок небес звездами искрился.
Она долго молчала, спокойно ждала.
Вот-вот был должен явиться
И царевне в страсти нежной открыться
Тот, кого избрала единогласно семья.
Говорят, был праведен Бхишма,
Целомудрен, спокоен, учтив.
Он, плод Амбики этой ночью вкусив,
Считался для замысла всеми достоин.
Мудрый отец, праведный воин
И надежный сестре ее муж.
Бхишма никогда не бывал неуклюж
И оставался любой миссии верен.
Он никого высокомерием не мерил
И не превозносил неравенство душ.

Время прошло. В дверь постучали.
Силуэт зашел. Оба молчали.
Царевна отрешилась и замерла...
Но в каком она удивлении была,
Когда лик гостя под светом открылся
И в улыбке похабной его рот искривился!
Она поняла: к ней не Бхишма явился!
То был кто-то неизвестный, другой...
Отшельник - иссохший и грязный,
Чумазый, с головы до ног безобразный
С запутанной копною волос.
Откуда пришел? Где он рос?
Как нашел в покои дорогу?
Он подвинул вперед грязную ногу
И около царевны присел.

Амбика онемела, ее лик побледнел.
От одной мысли о соприкосновении тел
Она едва не потеряла сознание.
Неужели богов всевышних признания
Она лишилась, раз он пришел?
Царевна небесам горько взмолилась,
И во взгляде ее появилась
Вымученная мольбою слеза.
И вновь гулко прогремела гроза,
И целомудрие, сраженное под раскатами грома,
Утаило в себе последнее слово...
И крик его растворился во мгле.

13.11.2022.