Снова вырвались годы из мрака

«Он много пьет, постоянно играет пальцами.  Таким его сделала война… В детстве он был использован как зеленый барабан… В целом тема патриотизма и любви к Родине пронизывает весь спектакль…» - зачитывала педагог ГИТИСа  Наталья Сергеевна отрывки из  работы нашего однокурсника Вадимчика (он сам просил себя так называть) Козлова. «Ну что, Вадим, это двойка, придется писать новую курсовую!». Вадим встал: «Про зеленый барабан.. ну… это в общем то… не мои слова. А можно я напишу работу про Элину Авраамовну Быстрицкую. Она из той актерской гвардии, что не сдается». Вадик сел.
На следующий день, в воскресенье,  весь наш курс пошел на овощную базу. Разгружали огромный вагон с мерзлой, осклизлой капусткой, перебрасываясь кочанами.  Вадимчик оказался неплохим волейболистом, только все время повторял: «Господи, господи, что же у меня с ушами…»
В понедельник я, и моя лучшая подруга Катюшка Габриэлова, сочиняли на лекциях сборник «Русские поэты о Вадиме Козлове».
Я предпочел Некрасова:
«Грустен ты, ты страдаешь душою. Верю, здесь не страдать мудрено.
С окружающей нас нищетою  здесь природа сама заодно.
Бесконечно унылы и жалки эти мерзлые груды вилков.
Эти ржавые, грязные балки и дырявые крыши цехов.
Эта крыса с протухшим бананом,
Через силу бегущая вскачь,
В даль, покрытую серым туманом,
По опилкам и слизи, - хоть плачь.
На ушах твоих серая плесень,
ты к груди прижимаешь кочан.
А ведь был ты и молод и зелен.
И в зеленый стучал барабан".
Катюшка выбрала Есенина:
"Снова вырвались годы из мрака,
И цветут, как ромашковый луг,
Мне припомнился Вадик-собака,
Тот,  что был нашей юности друг".
Златокудрая Лена Плавская читала и прыскала от смеха в кулак.
Еще мы ездили в колхоз, на картошку. Вадимчик по глупости и инвалидности был практически освобожден от уборки корнеплодов. Зато он подметал комнату и заваривал чай.
Мы вернулась с поля. Я сразу понял, что Вадимчик в беде.
«Я тут весь сахар съел» - сказал он.
«Как весь?»
«Так вот… чисто механически… Порою бессознательно».
«Я тебя зарежу! - закричал горячий таджик Искандер Хасанов, приставив к горлу Вадима кривой нож. Он схватил Вадика за шиворот и потащил в туалет мыть холодной водой его больные уши.
Через полчаса Вадик успокоился: «Ну что, как говорили гусары денег, водки и девочек!». «Аленушка, дай ручку»… сказал Вадим заглянувшей в дверь Алене Карась. «Зачем?» - сделала круглые глаза Алена. «Да так, хочется чего-нибудь пожать». Алена испугано скрылась.
«Алешенька, ты слишком много внимания обращаешь на девочек. А на них вообще не следует обращать внимания!» -  с какой-то угрозой обращаясь ко мне, сказал Вадим.
«Пошел ты… к черту…» (матом при Вадике не ругались, как при вышеупомянутых девочках).
Вадик вышел. Через минуту он вошел в комнату, держа на руках маленькую собачку.
«Давай с ней что-нибудь сделаем» - промолвил Вадим, играя пальцами.
Собачка осталась жива. Больше про Вадика писать не могу, скажу только, что он успел поучиться на трех курсах и два месяца отслужить в армии. Душный был человек. Из института его все-таки отчислили, кажется за гомосексуализм. Надеюсь, что мой рассказ допишет Катюшка Габриэлова. Я ей рассказ послал по электронной почте.