Журавли Расула Гамзатова - очерк

Дагестанский поэт, посещая Японию,
О "журавликах" юной Садако узнал -
И настолько проникся той грустной историей,
Что, вернувшись, своих "Журавлей" написал.

Имя выдающегося дагестанского поэта, аварца по национальности, Расула Гамзатовича Гамзатова хорошо известно и в нашей стране и за рубежом. Он был автором многих ярких стихотворений, поэтических циклов и поэм, переводил на аварский язык произведения Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Шевченко, Блока, Маяковского, Есенина, стихи поэтов Пушкинской плеяды, активно участвовал в культурной и общественной жизни нашей страны. Стихи Гамзатова печатали в разных изданиях, приглашали его на радио и телевидение, брали у него интервью. Этот коренастый седовласый мужчина с орлиным носом, горящими глазами и приятным кавказским акцентом в голосе поражал окружающих своим проницательным умом, страстным темпераментом и неиссякаемым жизнелюбием, и я искренне завидовал тем,
кому лично довелось с ним общаться. В нашей великой, самой читающей стране стихи любили всегда, однако пятидесятые - восьмидесятые годы прошлого века были для многонациональной советской поэзии поистине "золотым" периодом. Наши поэты выступали на важных мероприятиях, на заводах и фабриках, в институтах и больницах,  в концертной студии Останкино и на стадионе в Лужниках. Их книги выходили большими тиражами и быстро раскупались. Они действительно были в те годы "властителями дум, сеявшими разумное, доброе, вечное.  Советское руководство это знало, понимало и поощряло наиболее одаренных поэтов, присуждая им престижные премии, звания и награды. Правда, если их творчество не носило слишком критический для государственного строя характер. Критиковать было что, однако, цензура в Советском Союзе была строгой, и компетентные органы следили за тем, чтобы творческие люди не написали, не наговорили, не сделали чего-нибудь лишнего. Расул Гамзатов не был противником строя, поддерживал власть, и поэтому смог стать и членом  Президиума Верховного Совета СССР, и членом Комитета солидарности со странами Азии и Африки, и главное, заметной "звездой" советской поэзии - уважаемым ашугом, прославившим родной аул Цада и весь Дагестан. Но, пожалуй, самым известным его произведением стало небольшое, состоящее всего из четырёх строф, стихотворение, которое обычно называют "Журавли". Гамзатов написал его после посещения в 1965 году, с делегацией советских писателей, Страны Восходящего Солнца, где он увидел, услышал и узнал немало интересного. Однако больше всего его там поразила история японской девочки Садако Сасаки, умершей от лучевой болезни, полученной ею вследствие чудовищной атомной бомбардировки американскими империалистами городов Хиросима и Нагасаки. Здесь приведу ещё несколько собственных строчек:

Тысячу "журавликов" бумажных сделать эта девочка хотела,
Веря в то, что от болезни страшной ей они помогут исцелиться,
В Хиросиме, на больничной койке, каждый день трудилась и успела
Сделать их шестьсот сорок четыре! Но сердечко.. перестало.. биться.

Как позже и меня, печальная судьба Садако взволновала Расула Гамзатова до слёз, заварив в его тонкой, чуткой душе "творческую кашу". Однако дагестанский поэт подошел к журавлиной теме иначе, решив посвятить своё стихотворение светлой памяти советских солдат, павших на полях сражений Великой Отечественной Войны. И тщательно доработав текст, он выдал "на гора" по-настоящему сильное, глубокое, романтичное, щемящее сердце произведение. Когда это, написанное пятистопным ямбом стихотворение, в переводе с аварского языка на русский Наума Гребнева, было напечатано в журнале "Новый мир", оно сразу привлекло внимание многих читателей, среди которых оказался и популярный советский актёр и певец Марк Бернес.
Связавшись с Гамзатовым, он сказал ему, что его "Журавли" могут стать хорошей песней. Написать к ней музыку взялся один из лучших советских композиторов Ян Френкель, и через некоторое время он смог создать мелодию, абсолютно соответствующую минорному тону и содержанию гамзатовского стихотворения. Первым исполнителем этой песни, разумеется, стал Марк Бернес -  и настолько проникновенно её спел, что наши растроганные ветераны говорили ему потом, что своим исполнением он, по сути, воздвиг их павшим товарищам духовный памятник. Впоследствии эту песню-памятник, в своей манере, со своими интонациями, исполняли другие наши знаменитые певцы, и её в полной мере можно было бы посвятить и нашим солдатам, героически погибшим в Афганистане и на Северном Кавказе, в Сирии и на Украине. В нашей великой, самой поющей стране, среди множества прекрасных песен и романсов, песня "Журавли" не затёрлась, не затерялась - она продолжала звучать, тревожа нашу память, поддерживая нас в периоды суровых испытаний и неизбежных перемен. Эта песня не была забыта, даже когда в конце 1991 года прекратил своё  существование Советский Союз, на протяжении десятилетий являвшийся противовесом буржуазно-капиталистическому западному миру во главе с США. Спровоцированный бездумно-бездарной "перестройкой" и подрывной деятельностью западных спецслужб, развал СССР привел к тяжелейшим последствиям для наших народов - от кровавых межнациональных конфликтов до разграбления национальных богатств. Все честные, здравомыслящие люди глубоко переживали эти драматические события, но острее других - поэты, которых Владимир Высоцкий сравнивал с оголёнными нервами, называл теми, кто "ходит пятками по лезвию ножа / И режут в кровь свои босые души". От отчаяния и безысходности талантливая советская поэтесса, фронтовичка, Юлия Друнина, оставив предсмертное стихотворение,  покончила с собой в собственном гараже. Замечательная армянская поэтесса Сильва Капутикян с нескрываемой болью сокрушалась о том, что кавказские республики, которые она сравнивала с драгоценным сверкающим ожерельем, стали распадаться на отдельные тускнеющие частицы. Будучи убежденным коммунистом, интнернационалистом, человеком высокой культуры, Гамзатов не мог не переживать того, что происходило в 90-е годы на территории нашей страны и за рубежом, и эти горькие переживания, несомненно, приблизили его уход. Однако истинный поэт полностью не умирает - он продолжает духовно жить в своих стихах, как в своих детях, внуках, правнуках. И, как себе метафорично и предрекал, покинув земную юдоль, Расул Гамзатович Гамзатов занял своё достойное место в стае белых журавлей, усталым клином летящих по небу в сизой вечерней мгле за горизонт, в будущее, в манящую Вечность.