Чёртики с крылышками

Лес обволакивает банным духом распаренного веника. Камуфляжные дорожки почавкивают под резиновыми сапогами. Серый день закидывает сеть мелкой мороси.  Дрёмный морок крепко обнимает сзади, приговаривая, что время увязло в рытвине на Копаной,  и не будет нерводробильных завтра, послезавтра и после…., а лишь безмятежное сегодня.
 
Разленённая соблазном, нехотя встряхиваюсь. Если б не данное розам обещание…  Собираю топорщащиеся дикобразиками сосновые ветки, прижимаю к груди oхапку с запахом Нового года.
 
Ветер навертел вокруг роз дубовых листьев, прикрываю их сверху сосновыми ветками. Баю-бай розочки… И я тоже баю-бай. Грею в микроволновке самодельную грелочку из семян льна, укутываюсь  в красно-оранжевый плед.  Дрёмный морок крепко обнимает сзади, приговаривая, что время увязло в рытвине на Копаной  …
 
И снится мне, что я на … кухне.  Конечно, где же мне ещё быть, как не в ареале своего обитания. А на табуреточке скромнёхонько устроился Властелин Мира Билингве. И запросто: - Привет, чаю нальёш? И я, спокойно, будто в порядке вещей: - Привет!
 
Вот только спокойствие показное. Сердце тренькает, мысли мечутся - этично уточнять, какой чай поэтичнее - земляничнолистный, акациевый, липовый, чабрецовый или угадать велено?
 
Зашпарила акациевый в стеклянном чайничке, раскрылись цветочки.  Чай по чашкам разлила. Мёд гречишный по плошечкам разложила. Медвяные листья дуба в окно яснее солнца заглядывают.
 
Молчу, а Властелин улыбается неуловимо уголками рта, а в глазах чёртики с крылышками на пуантах пляшут, хвостами со свистом щёлкают – эдакий танец маленьких лебедей с саблями.
 
И я улыбаюсь. До ушей. Жжёт губы чай. Отдаёт дёгтем мед. Блажная и блаженная, проникшая и проникнутая, ненаглядная внеземная радость захлёстывает, завихривает…
 
Взвиваясь, рвётся на волю умопомрачительное ТЫ и на полувдохе замирает.
 
Над бездной.
 
В начале света.