Царь обезьян и настоятель

Они не случайно встретились у горного водопада.
Настоятель его долго вычислял, поджидал. И вот поймал.

- Не кланяйся мне монах…
Я тебе не святой.
   - Ха-ха-ха! смеялся сияющий бог

Я как ребенок - потому-то у меня легкая душа.
Я близок к небесному светилу.... меня распирает Свет
и потому мне хочется все время смеятся и баловаться!
У божества так светились глаза, что монаху стало страшно.

- Но когда мне нужно знание -
я ставлю свой посох в соответствии с осью вселенной и жду
… Через посох я получаю послание - любые знание.
Легко получаю - легко отдаю и легко забываю...
    - ХААШ!
Выдохнул пламенно  повелитель обезьян.

И наконец монах увидел - когда смеялся Хануман -
от него сферически расходились жемчужные волны, изменяя проостранство.
 " Боже! Он изменяет мир смехом!" думал настоятель.

И монах в почтении опустился на колени.
Прижался лбом к скале и ему стало легче.
Напряжение ума и страх эго, ушли в скалу.
Эго и есть старинный страх. Размышлял монах

Хануман  показал как он получает знание.
- Вставай!
- Возьмись!.
Монах не посмел.
- Возьмись! приказал царь
Монах едва   дотронулся до посоха и его отбросила божественная сила.

- Значит мало в тебе еще бога! Много спазма.
И опять громко захохотал

- А я быстро все забываю и летаю среди
милых  гор Тянь – Шань!

Знания давят плечи и кружат голову … мешают летать с моим отцом ветром Ваю.
Летаю с ветром Ваю и пою и он захохотал так что задрожало пространство!
Монах присел в почтении ... но уже без страха.

- Я тоже многое знаю! Сказал монах настоятель.
Что-бы хоть немного успокоить себя и божество.
- Я знаю наизусть многие сутры ...священные тексты и песни богов …

Он втайне желал, что бы царь Хануман
еще рассказывал ему побольше разного  чудесного и волшебного.

- Мы все гении!
Сказал царь и поднял высоко руки и они удлинились и засветились,
как крылья лебедя на солнце.

  - Но люди забыли, что они гении, а я как раз это помню!
Ха-ха-ха
- Знать! Уметь! и Верить!
И он посмотрел во-округ  сияющими глазами.
У меня внутри эти силы Тримурти сливается в один молниеносный импульс …
Раз … и ты уже летишь над облаками…
Опять радостно рассмеялся.

    - Скажи! Почему люди знают все династии императоров,
а самое главное - себя, свою связь с небом, забыли!
- Ха-ха-ха!
Опять засмеялся царь обезьян.

- Чужие! Мертвые знания ничего не дают, ничего не значат!
Ничего не делают.
- Обуза!
И опять захохотал!
"Почему он все время смеется?".
Думал настоятель монастыря просебя

- Я получаю живые знания из ядра вселенной,
только, когда задаю живой вопрос. Посох - моя антенна!
Правильно задать вопрос – уметь надо!
   - Иногда, когда задаешь правильный вопрос - уже знаешь живой ответ.
Ну а теперь задавай свой вопрос, ведь ты  не даром же
меня так долго поджидал у водопада.

- О, Да, Солнцеликий…
Я с тобой полностью согласен в том, что никакие внешние усилия и насилия над плотью не приведут к исцелению души и ее освобождению
Не мог ли ты нам поведать свой Путь освобождения?

- Нет, монах, не могу…..
Я был изначально рожден божеством.
Цельным и смелым.
Мне всё дается играючи, ничего не цепляет, ничего не тормозит.
Нету эго - нету страха!

Вы - люди любите только брать, а отдавать не желаете...
Жадность тоже страх...
И потому вы люди, становитесь тяжелыми в своей скорлупе.
Камешки вы, хоть и разноцветные.
Жадный всегда копит свой страх и думает, что это его богатство.

Для меня нет ничего невозможного,
Но вам трусливым и жадным трудно перейди невидимую черту лимба.
( лимб - это зеркальная пленка между мирами)
- А для меня ее вовсе нет! Нет черты.  Ничерта не боюсь!
Я черту  игнориррую, не вижу и прохожу не напрягаясь сквозь миры.

Если сможешь, посмеешь  посмотреть в мои глаза в течении трех вздохов
- то поймешь закон перехода...
Новый Мир - там где живет свобода.

Настоятельно очень собрано и спокойно подошел к богу Хануману и...
.. и  посмотрел в бездну. Без дна глаза божества.
И он упал Огонь вакуума выжег его разум… исчезли страх, жадность и гордыня и понты.

Он лежал на камнях бездыханный, невинный и чистый...
Остывал...   - НОВОРОЖДЕННЫЙ -

А бог Хануман сидел рядом и что-то чертил палочкой на песке
и не отпускал его душу

  Душу первого китайского патриарха в Небо.
  А она рвалась, как птица ввысь