Они, тоже ведь, любили...

Они, тоже ведь, любили…

Посвящено личной жизни белогвардейского
Генерала - Антону Деникину, ярому противнику
Советской власти.

Первая часть.

Да, мы о Деникине все знаем,
С учебников истории,
Как о злодее с страшной сказки -
Борца против большевиков.

О главе Белого движенья.
Деникин же был твёрд в своём,
Яром там анти - большевизме,
Таким же в личной жизни был.

Отец его Иван Деникин,
Происходил из крепостных.
В молодости в рекрутах станет,
Служить. С армией жизнь связал.

(Более 30 лет жизни. Дослужился до офицера)

Когда в семье Антон родился,
Отцу было «65».
Когда отец умер, Антон тот,
В возрасте подростковом был.

Отец при жизни, сына также,
Воспитывал с детства тогда,
«Военной косточкой» такой же,
Какой был сам и он тогда.

До революции карьера,
Антона шла не ахти как,
Были и взлёты, и паденья,
Но – целеустремлённым был.

И никакие неудачи,
Не могли там его свернуть,
С пути намеченного им там.
Также – духовно одарён.

К литературе он был близок,
И даже одарён к ней был.
В поэзии – был неуспешным,
А в прозе -  и печатался.

До революции то было,
А позже в эмиграции,
Семья его там и кормилась,
За публикации его.

(В основном за его мемуары)

А для Деникина - карьера,
Военная всегда была ж,
Главным делом его всей жизни.
Семью ж создавать не спешил.

Да ему некогда и было:
Русско – японская война,
А там Первая мировая,
А вслед – Гражданская война.
.
Тут не до женщин уже было.
Со своей будущей женой,
Там познакомился Деникин,
Ещё ж в далёком там году.

(В 1892 году)

Когда бравый 20 – летний,
Присутствовал тогда Антон,
Там на крестинах юной девы,
Ибо он спас её отца.

Василия Чижа спас как – то,
Когда охотились они,
За ним кабан погнался,
Он разъярённым очень был.

И став другом семьи, Деникин,
Как бы опекуном там стал,
Ксении юной. А трёх летней,
Он ей там куклу подарил.

(С закрывающимися глазами. Об этом она
Часто вспоминала. А ещё она отметила: «Капитан всегда
Начинал с того, что «производил мне смотр»,
Замечал выбившуюся прядь волос, или чернильное
пятно на руках… и полусерьёзно возмущался»)

Встречались до «Русско – японской»,
Он на неё тогда ушёл.
Следующее там свиданье,
В польском Седлеце там уже.

(В доме Тумских – деда и бабушки Ксении по матери.
Её родители уже развелись)

Девушка в 18 лет закончит,
Институт благородных, там,
Девиц. И после собиралась,
Поступать в университет.

(Санкт – Петербургский, на исторический факультет)

Родные той, не одобряли,
Внимания Деникина,
Немолодого уж мужчины,
К молоденькой их Асе там.

Так её дома называли.
Но, впрочем, волновались те,
Несильно: был жених у Аси,
Корнет влюблённый молодой…

Вторая часть.

Но к сожалению, в невестах,
Недолго Ксеня там была:
Корнета на войне убили,
В Первую мировую же.

И вновь на горизонте Аси,
Деникин появился. Он –
Немолодой, но для неё был,
Как верный настоящий друг.

До нас дошла аж сотня писем,
Которые он ей писал,
В те годы…   Вот одно из многих,
Нежных посланий от него:

«Тот не высказанный, но давно
Уже созревший вопрос я не задаю
По двум причинам. Я не хочу красть
 счастье, не покаявшись в своём прошлом…
Вы «большая фантазёрка». Я иногда
Думаю: а что, если те славные, ласковые,
нежные строчки, которые я читаю, относятся
к созданному Вашим воображением,
идеализированному лицу, а не ко мне,
которого вы не видели шесть лет, и на
внутренний и внешний облик которого
время наложило свою печать?
Разочарование? Для Вас оно будет
Неприятным эпизодом. Для меня – крушением…
Теперь вот ответьте мне: неужели счастье,
Которое «прошло мимо» Вас, невозвратимо и
незаменимо?»

Они решили повенчаться,
После войны. Но, вслед за той,
Дни революции Февральской,
Деникин тогда принял ту.

Октябрьская потом станет.
Но ту, Деникин уж не смог,
Принять уже до самой смерти,
Сопротивлялся ей, как мог.

Сама история России,
На протяженье многих лет,
Мешала всегда этой паре,
Там обвенчаться. Их – судьба.

Судьба испытывала будто,
Чувства там этой молодой,
И миловидной Ксении той,
На прочность, на терпение.

Те испытания невеста,
Деникина, с честью прошла.
После военных поражений,
Корнилова – аресты шли.

Участником активным был, ведь,
Деникин. Он и пострадал.
В заключении оказался,
В Бердичеве. В тюрьму попал.

(В Быховскую)

А Ксения же находилась,
По – прежнему в Киеве. Та,
К Деникину стремясь приехать,
В Бердичев, чтоб полезной быть.

Деникин видя озлобленье,
Против корниловцев, солдат,
За Ксению очень боялся,
Строжайше ехать запретил…

Увиделись они лишь только,
В той Быховской уже тюрьме,
Момент встречи Ксения часто,
Потом же вспоминала то:

«Вошла в камеру и… смутилась.
Народу много было там.
И все на меня так смотрели…
Но тут навстречу генерал:

«Улыбается своей милой, смущённой улыбкой
Мой генерал. А мне хочется целовать его
 руки и плакать…)

После побега же Деникин,
Из той тюрьмы, С той Ксенией,
Выбрались всё ж по одиночке,
На Дон. Куда сбегали все.

(Кто воевал с советской властью)

Третья част

1918 год

И там, наконец – обвенчались.
Но, Ксения – опять одна,
Осталась вновь. Муж занимался,
Армейскими делами там.

(Формировал добровольческую армию, с которой
Поражение потерпел в выступлении против красных).

Согласно уже документам,
Женщина, что носила там,
Фамилию Чиж – подвергалась,
Опасности смертельной там.

(И не раз. Многим хотелось выяснить, что
это за непонятная эмигрантка из Польши)

Февраль 1919 года

Там у Деникиных родился,
Единственный ребёнок их,
Марина. Муж – разочарован:
О сыне Ваньке он мечтал.

Того воспитать собирался,
Таким же бравым, как и он,
Военным. Но династии той,
Продлиться всё ж не суждено.

И полетели опять письма.
И тон посланий тёплым был,
Написанных тем генералом,
По отношению лишь к ней.

Дочерью он практически же,
Не интересовался там.
Слишком он был разочарован,
Что не исполнилась мечта…

Лишь в эмиграции Деникин,
Нежным, заботливым всё ж стал,
Отцом. И время появилось,
Ребёнком, заниматься чтоб.

Апрель 1920 года

И он очень полюбил дочку,
Свою Марину там тогда.
В тот год вновь было пораженье,
От красных, Белой армии.

Деникин навсегда покинет,
С семьёй своей, и навсегда,
Россию. И лет шесть мотались,
По европейским городам.

(Почти до 1926 года)

В материальном отношенье,
Им было очень нелегко.
И многие тогда ж считали,
Что распадётся их тот брак.

(Многие из тех, кто не питал симпатий к немолодому
Генералу, который женился на такой молоденькой
Девушке, при всех навалившихся на них испытаниях)

И крепкие, мол, даже семьи,
Там распадались. Или же,
Друг друга ненавидеть стали,
Друг друга обвиняли там.

(Во всех тяготах и лишениях)

А в среде этой эмигрантской,
Была и «оппозиция»,
Деникину: свои ж винили,
В просчётах стратегических.

Которые и привели там,
В итоге к поражению,
Движения Белого. Жена –
На стороне мужа была.

(Целиком и полностью)

Ксения занималась бытом,
Целиком посвятив себя,
Семье. И мужу создавала,
Условия для его дел.

Чтоб он спокойно занимался,
Писательским теперь трудом.
Там вышел его пятитомник,
И дела их поправились.

(«Очерки русской смуты» - 5 томов)

1926 год

Улучшив свой материальный,
Статус – отправилась семья,
В Париж Марину ж воспитали,
Русской. И та станет писать.

Потом историком та стала,
И автором книг об отце.
А во Вторую мировую,
Войну. Деникин же – прозрел.

Позицию тогда он занял,
Там очень адекватную,
К большевикам. Тогда считая:
«Нужно спасать Россию  ту.

И мир от Гитлера. На время,
Забыть противоречия,
И противостояния все,
Да, большевизму в тот момент».

Некоторые ж эмигранты,
И в том числе писатель наш,
Как – Мережковский, объявил там,
Мессией Гитлера тогда -

«Который мир спасёт от коммунистов»

И дом Деникиных там станет,
Центром русской культуры впредь.
Антон Иванович с супругой,
Займутся и политикой.

А Ксения Васильевна же,
Станет вроде хозяйки там,
Того салона. И без страха,
Занялись агитацией.

Антигитлеровской, в Париже.
После войны Деникины,
В США переедут, чтобы жить там,
В той стране закончит жизнь.

1947 год
В этом году Деникин умер.
И в дни перед смертью его,
Соратница его, супруга,
Была всё время же при нём.

(Сидела неотлучно около него. И именно
Ксения Васильевна Деникина зафиксирует
его последние слова:
«Вот не увижу, как Россия спасётся»

В тот же год жена переедет,
Снова к дочери в тот Париж.
Где и скончается та тихо,
В 1973 году.