Уходя в прозу

Щелчок. Треск пламени звучал в тишине так же громко, как звучит мурчание кошки, когда прижимаешься ухом к её тёплому пушистому животу. Он поднёс горящую зажигалку к фитилю свечи, другой, третьей. В комнате стало незначительно светлее.
Дрожащее пламя выхватило из полутьмы потрёпанный от времени и нервов блокнот, раскрытый на новом, идеально чистом развороте. Его уже начинало раздражать количество перечёркнутых и вырванных страниц на предыдущих, и он продолжал открывать всё новые и новые в надежде, что вид чистого листа поможет расслабиться, глотнуть свежего воздуха и на втором дыхании сотворить чудо чудесное.
Чем больше пишешь прозу, тем сложнее вернуться к стихам. Образы рождаются уродливыми и словно недоношенными, и поддерживать их жизнь не стоит на выходе нисколько вложенного старания. Он корпел над несколькими удавшимися строками ещё с прошлого месяца, но даже закончить строфу не представлялось теперь возможным — всё казалось таким недостойно скучным и клишированным.
Продолжал он не час и не два, в изнеможении закрыв блокнот под утро. И, прикрыв тяжёлые веки, едва коснувшись головой подушки, принял в себе осознание — душевный труд даётся только по-настоящему искреннему в этом человеку.