Проблеск жизни

Теряю проблеск жизни на рассвете —
Так ясно он являлся предо мной.
Мне кажется, что вся я — в запертом скелете,
В шкафу что. Ключ к замку — чужой.

Мне кажется, что я замков навесила
Такое множество, — что больше не сниму.
Мне кажется, что мир не улыбается, не весел,
Не добр он со мной, как погляжу.

Мне кажется, что все кругом враги,
Что жить не помогают и калечат всё врачи.
Мне кажется, что недруги кругом.
Проснусь, расстанусь я однажды с этим сном.

Однажды: новые открою грани
Той жизни, что в затишье замерла.
Никто не хочет слышать, что в душе годами,
Никто не хочет знать, какая я — там я.

Однажды я открою новый берег,
К которому причалю, приплыву.
Пока меня никто не слышит через двери,
Что разделяют мир и затаённую мечту.

Когда-нибудь настанет время,
Когда мой крик прорвётся для потомков.
Когда-нибудь моим словам поверят —
Сейчас во мне шипы раскрыты да иголки.

Сейчас сама я для себя — загадка.
Сейчас не знаю я, зачем мечтать:
Боюсь несправедливых правил, в жизни «облажаться»,
Боюсь страдать, боюсь страдать.

Мне кажется, душа моя и с детства
Уже считала драмой целый мир.
Мне кажется, мне нет здесь места.
Мне кажется, что мир весь — жалкий тир.

Мне кажется, что в людях больше фальши.
И, хоть прекрасное я вижу не с трудом,
В моём сознаньи драмы, драмы... Дальше —
Лишь только в омут с головой, когда пойдём

Ловить обидчиков за хвост, пугаться
Несправедливости судьбы.
Хочу стать кем-то — восхищаться
Поскольку целы поколения предрешены.

Хочу стать миром, вдохновением,
Кумиром для кого-то, правильной чертой —
Но я сама потеряна чертовски до недоуменья,
И я полна загадки лишь, не мощи над собой.

Полна отнюдь не цельной веры,
Полна отнюдь не храбрых помыслов, затей,
Скорей — ничтожных. И, на деле,
В себе имею множество я пагубных страстей.

Пока моё смешно, нелепо заявление,
Пока глуха к словам незрелым мира суета,
В самой себе несу я суету скромнее.
Но, не извольте кончить, — эта суета, моя,

Позвольте мне покорно, откровенно
Поведать, чем же полнится она —
Сосуд мой наполняет постепенно
Вся мира глубочайшая душа.

Она меня, окутав в тёплый пух, ласкала,
На тёплую перину положив.
Меж тем, вся мира ценная душа ступала
К моей душе, всё приближаясь, на разрыв

Пуская мятежи мои, открытия, радость,
Заставив разумом вилять, поняв,
Что всё, что я открыла и открою, — гадость,
Что всё ничтожно: целый мир объяв.

Однажды мне наскучило стараться:
Писать стихи, писать саму себя.
Чего уж — всё равно не станут восхищаться
Все те, кто не знаком со мной пока.

Однажды мне настанет скучно —
Да что там, сознаюсь, уже —
Творить «высокое» искусство.
Высокое ль оно — судить не мне!

Мне, вместе с тем, скучнее и грустнее
Смотреть на то, как гаснут истины, глаза.
В них истины и нет — у мира всё мудрее,
У мира вдохновенней, а я — пыль в космическом пространстве,

Часть работы ремесла.