Прививка от войны

Я помню, как в детстве моём беззаботном
Из шкафа мать бережно книжку достала
С истрёпанным временем вдрызг переплётом,
В газету завёрнутой книжка лежала.

Мне было лет десять – двенадцать, не больше.
«Давай почитаем»,- мне мать предложила.
«Конечно, давай», - и не думая дольше,
Я радостно тут же со стула вскочила.

Устроились рядом уютно в гостиной,
Открыла мать книжку, вздохнула глубоко,
И дрожь пробежала от первой картины,
Для психики детской уж очень жестокой.

Она о блокадном была Ленинграде,
Рассказы и фото о жизни и смерти.
С тех пор, как узнала тогда о блокаде,
Страшней ничего не читала, поверьте.

И душу мою леденя откровеньем,
Но крепко обняв, мать упрямо читала,
И, вызвана этим немыслимым чтеньем,
Слеза за слезой по щеке побежала.

Узнала тогда я о Коле и Тане,
И сотнях детей, что со смертью сражались,
Ведь с этих страниц, уж потёртых местами,
Их души живые со мною общались.

Я к этому времени знала немало
О том, как фашисты войну развязали,
Что много солдат на фронтах погибало,
Как многих людей в лагерях растерзали.

Я долго вопросом немым задавалась,
Зачем в тот момент в неокрепшую душу
Вселить этот страх мать совсем не боялась,
И сон, и покой не страшась мой нарушить.

Психологи скажут, что нужно помягче
И поосторожнее с детским сознаньем,
И лучше, возможно, здесь как-то иначе,
Чтоб не причинять бы излишних страданий.

И склонна уже я была б согласиться,
Но тут я недавно кино посмотрела.
В нем дети Донбасса, пытаясь укрыться,
С родными в подвалы бегут от обстрела.

И я поняла, что конечно же проще,
Войну принимать, как всё то, что не рядом:
Давно уж полвека прошло или больше,
Что было когда-то давно и неправда.

Вот так вырастают детей поколенья,
Историю вскользь о войне изучая,
Лишь голые факты, ни тени волненья,
Ни страха, ни боли за павших не зная.

И только лишь яркая память живая,
Такая, к которой притронуться больно,
Не даст нам скатиться до самого края,
Черту преступить не позволит невольно.

Лишь чувства глубокие страха и боли
Прививкой для нас от войны обернутся,
Которую все мы по собственной воле
Должны уколоть и из комы проснуться.

А книжку ту бережно я сохраняю,
Хоть нет уж давно моей мамы со мною,
Я детям и внукам её завещаю,
Пусть боли чуть-чуть, но лишь этой ценою.