Я умру. Умрёшь и ты
И ничто не восстановит
мимолётной красоты.
Лишь язык мой ритмы ловит
да выгранивает в стих;
только руки в комнатушке
ждут касанья рук твоих,
виснут мертвенно с подушки;
только грезится твой взгляд
нескончаемо печальный;
только ночью мнится над
нами месяц обручальный,
да ещё моё, как бред,
вкрадчивое бормотанье,
молчаливое в ответ
головы твоей мотанье.
Да, ничто не сохранит
ни лица, ни рук, ни речи.
Оттого ль строка в гранит
рубит образ человечий?
Оттого ль и день, и ночь
пребывает он в зените,
тянет из меня всю мочь
за невидимые нити?
Врут, что любящий - горит.
Он скорей сгорает в топке,
то божась, что он пиит,
то прикладываясь к стопке
средь сочувственной братвы,
где былое поминают,
где любя напоминают:
я живу. И ты живи.
Свидетельство о публикации №122110700411