В Грузию, рассказ от первого лица КИМ

Мой папа очень захотел вернуться в Грузию...
Я стоял и мялся у автомата. Наконец решился. Пятнадцатикопеечная монета скользнула в монетоприёмник и аппарат с грохотом задрожал длинными, дребезжащими гудками. Знакомый тихий голос ответил мне. Я рассказывал о важном: о союзе кинематографистов, о фестивальном продвижении, о моем участии в каких-то пленумах... Папа слушал, потом осторожно спрашивал, когда меня ждать теперь. Я обещал, что - завтра. Назавтра происходило, что-то подобное и я вбегал, вворачивался в пьяную, дружески-любовную атмосферу «Дома Кино», со всеми непременными её атрибутами: ресторанами, друзьями, красивыми женщинами, новыми знакомствами и впечатлениями.
Папа у меня был ловелас. Они с мамой постоянно ругались и мы всю жизнь жили на чемоданах. Точнее - папа, собирая очередной чемодан и уходя из дома навсегда, почему-то всегда оставался. И конечно же вовсе не потому, что я осёдлывал очередной чемодан, придавая ему вес до неподъёмного. А потому, что мама прощала отцу его похождения и измены. А папа любил женщин. А я в папу. А уже потом, когда мы выросли и разъехались они вдруг развелись. И вот папа, вместе со своей новой возлюбленной, поселился в Матвеевском, а я к моему собственному стыду, всё не мог до него доехать... Помню его интонацию и голос, когда я обещал приехать назавтра. Она такая - усталая, что ли...
И вот мы летим в Грузию, с папой. Он очень этого захотел. И он уже несколько тяжело летел. А по приезду, на третий день, его не стало...
Мне, в последнее время, что-то очень в Грузию хочется....