Арест

                АРЕСТ

                В 1932 году на параде, посвященном 15-летию Великого
         Октября, должны были быть показаны советские танки,
         созданные в ОКБ Н.И.Дыренкова. Его дочь - Ира - училась
         игре на фортепьяно и усердно разучивала «Рондо в
         турецком стиле». Эта пьеса, в ее исполнении больше других
         нравилась отцу, который очень гордился успехами своей дочери
         Он сделал ей царский  подарок: колонна танков прошла по
         «Красной площади» под эту музыку. О том, что это были танки
         ее отца, Ира разве что догадывалась.
                В семье был, конечно, праздник. Надо сказать, что жили
         Дыренковы всегда очень интересно, а уж когда переехали в
         Москву, дом был полон друзей и соучеников и Иры, и Коли, а
         учились они, надо сказать в той знаменитой школе, где, как
         говорят учились «большие дети»: Тимур Фрунзе, Артем Сергеев,
         Наташа Крестинская. В доме был домашний театр, писали пьесы
         музицировали. Жена Николая Ивановича - Надежда Николаевна,
         была в родительском комитете, всем дирижировала.
                «Большие дети» встречались и после ареста Николая
         Ивановича. В 1941  Ирину нашел Тимур Фрунзе, зашел
         попрощаться перед отправкой на фронт, и вскоре после этого
         погиб.
                Но настал 1934 год. Состоялся второй этап Всемирного
         конкурса изобретателей на создание тепловоза. Следом за
         своим учителем Я.М.Гаккелем, победителем первого этапа,
         Н.И.Дыренков получит первый приз за свой газогенераторный
         тепловоз и за серию дизельных тепловозов с гидромеханической
         трансмиссией. Кроме того, на ВДНХ будет выставка его машин
         гражданского назначения: машины для ремонта пути,
         автовагоны, двухэтажный пассажирский железнодорожный
         транспорт, железнодорожная скорая помощь и санитарные
         поезда с ведущим автовагоном, передвижные электрические и
         компрессорные станции, тепловозы. Изобретатель Дыренков
         делал доклад по Центральному радио – «Отчет о состоянии
         промышленности в СССР». Доклад готовил вместе с М. Ефетовым
         Изобретатель рассказал о том, что железные дороги страны
         завоеваны двигателем внутреннего сгорания, что удалось
         решить сложнейшую техническую задачу, которую поставил
         перед изобретателями всего мира сам Рудольф Дизель,-
         поставил,- но решить не сумел,- и что страна заняла передовые
         позиции в мировом транспортном машиностроении. И о
         готовности к войне транспорта тоже было сказано. Перед
         выступлением случился казус - не то от мороженого, которое
         Николай Иванович очень любил, не то от волнения, перед
         выступлением у него пропал голос. Но Надежда Николаевна
         при помощи тампона, смоченного в керосине смазала
         голосовые связки, и голос на время вернулся.
         У Надежды Николаевны тоже было много изобретений,
         с которыми мы успели познакомиться за ее долгую почти
         9О-летнюю жизнь, но честно скажу: «Керосин не пробовал».
                Верно служить Отечеству - очень опасное дело.  Пройдет
         лишь немного времени, и изобретатель Дыренков будет
         отстранен от всех работ, в положении безработного будет
         конструировать поливальные машины для ЦПКиО им Горького.
         Думаю, что это были хорошие поливальные машины.
                Будущее виделось тревожным. Но вот пришло письмо,
         написанное рукой  Сталина с опасениями о приближающейся войне и с
         предложением незамедлительно вернуться к разработкам
         танков. Все вроде бы должно было вернуться на круги своя.
                Но пришел день 13 октября. Каждый год 13
         октября Ира будет спрашивать у нашей бабушки, своей мамы:
         «Мама, ты помнишь, какой сегодня день?» А та будет отвечать:
         «Конечно помню, доченька, отец из дома ушел, ушел навсегда!»
                Та ночь была тревожной, дико орал рыжий кот Васька,
          никто не спал… Утром позвонили, сообщили о совещании.
          После письма Сталина Николай Иванович ждал звонка, обрадовался,
          сказал, что обязательно приедет. Голос в трубке сказал,
          что за ним  пришлют машину. Машина пришла, Николай Иванович
          сел на заднее сидение. Ира попросила доехать до поворота, ей
          разрешили. Она вышла, подошла к машине сзади и постучала в
          окно машины. Она увидела лицо отца, и он сказал
          ей губами: «Не шали».
                Эту сцену похищения-ареста мы видели в кинофильме Н.
          Михалкова. Если бы моя мама дожила до кинофильма «Обнаженное
          Солнце», то она, наверное, умерла бы еще раз.
                Отца своего она увидит через 30 лет в телесериале
          «Летопись полувека», в одной из серий, посвященной 30-м
          годам. Один лишь миг, среди военных во время каких-то испытаний.
                К вечеру стало ясно, что Николай Иванович арестован.
          Для Ирины жизнь кончилась. Слава богу, речка рядом и Крымский
          мост тоже. Одеяло на голову - и топиться. Ирина почувствовала
          чьи-то сильные руки, они били ее по щекам, незнакомец
          в милицейской форме силой удерживал ее и кричал: «Ты что (?)…,
          дура…, другого найдешь!». Так случайный прохожий, милиционер,
          не дал ей в тот раз умереть. Но другого отца не бывает…
                Надежда Николаевна тоже была арестована. Ей было
          предложено отказаться от своего мужа в обмен на свободу.
          Она не стала этого делать, предпочла каторгу. Дети остались
          на свободе. Сын, Коля, оказался в детском доме.
                Однажды в столовой появился портрет И.В.Сталина, под
          которым была подпись: «Спасибо т. Сталину за сытный ужин». Во
          время ужина Коля взял свою тарелку с гречневой кашей и размазал
          кашу по портрету. Он был наказан директором «за курение на
          уроке» и посажен в карцер. Ребята, все из семей репрессированных,
          не продали. Иру, как старшего члена семьи, пригласили для
          беседы. С содроганием и скрытой гордостью выслушала она о
          том, что натворил ее брат, обещала на него повлиять. Коля
          окончил школу, служил в артиллерии, а потом  всю войну прошел
          снайпером, был ранен, награжден. Получить образование не дали,
          стать военным тоже.
                Свою взрослую жизнь Ирина начала с посещений следователя
          Белобородова. Тот относился к ней в меру доброжелательно,
          помог ей даже какие-то деньги получить по договорам отца.
          Денег, правда, все равно не выплатили – тюремная печать на
          доверенности  смущала. Но потом был приговор отцу: «Десять лет
          дальних лагерей без права переписки, за вредительство в
          танкостроении».
                Больше года о Дыренкове ничего не было известно, но
          вдруг Иру нашел Пшеничников, бывший сосед Дыренковых по
          дому на Остоженке. Пшеничников жил в квартире N2 на первом
          этаже, а остальную часть дома занимала семья Дыренковых.
          Пшеничников тоже был арестован и сослан, да вот вернулся
          и принес весть о Николае Ивановиче. Он рассказал, что на
          станции Зима Транссибирской железной дороги в
          пересыльной тюрьме он встретил Николая Ивановича, и что
          тот ехал в Москву, так же как и он, Пшеничников, и что они
          договорились о том, что тот, кто первый приедет, должен
          будет найти родных и передать весть, чтобы ждали. Потом
          он рассказал, что Николая Ивановича из пересыльной тюрьмы
          вывели, и что за ним должен был прилететь самолет, а он,
          Пшеничников, продолжал свое возвращение поездом.
                Но Николая Ивановича не было ни через неделю, ни
          через месяц, ни через год. Позади уже была война, уже шел
          1947 год. Каждую неделю, если только она была в Москве,
          Ира приходила в справочную НКВД на Лубянку, и каждый раз
          на вопрос «Где отец?» она получала один и тот же ответ:
          «Находится в дальних лагерях без права переписки».
          Но 10 лет закончились, и наконец-то прозвучал другой ответ:
          «Был освобожден, погиб в авиационной катастрофе 8 лет назад».
          Через мгновение она потеряла сознание, ее с трудом привели в
          чувство. Молодой организм справился, но здоровье ее было
          подорвано навсегда.
               
                Никакого самолёта, никаких лагерей , ничего этого не было.
          Дыренкова расстреляли на следующий день после суда в подмосковном
          посёлке "Коммунарка". Об этом рассказала перестройка. А вот за что?
          Кого за что, а кого и просто так. Были бы палачи, а жертвы найдутся.
          Теперь уж всем очевидно, что Пшеничников никакой не сосед, а "подсадная
          утка", и в квартире №2 он жил не спроста. Жил, да присматривал, да
          ничего не высмотрел.
               
                В Ленинской библиотеке была книга Ефетова М.С. "Золотой фонд" о
          Дыренкове, на обложке карандашом была надпись:"Освобождён в 1939 году,
          погиб в авиационной катастрофе при возвращении из мест заключения". Я
          эту надпись видел, видела её и Клара Хромова, а это уже 80-е годы. Надо
          непросто убить, а ведь надо ещё на костях покататься. Недаром про
          Сталина говорили: "Сей повар умеет готовить острые блюда.

          «Сухие сведения в расстрельных списках «Коммунарки» говорят о том, что проживавший в Москве, в доме номер 51 на Метростроевской улице инженер Дыренков 13 октября 1937 г. арестован, а 9 декабря того же года обвинен за «участие в диверсионно-террористической деятельности», за что был приговорен к высшей мере наказания - расстрелу на полигоне «Коммунарка». Приговор был исполнен в тот же день. Его супругу - Надежду Николаевну обвинили 4 января 1938 г. как члена семьи изменника родины и приговорили к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. Лишь в декабре 1956 г. семью Дыренковых реабилитировали.
Но о «танках на рельсах», которые  честью и правдой отслужили в годы Великой Отечественной войны, в войсках НКВД, сохранилась память, а один экземпляр этой необычной военной техники даже нашел свое место в музее бронетехники в Кубинке.»
 Автор: Олег Горюнов