Отпылали станицы и села...

*   *   *               

Отпылали станицы и села,
И настала рутина, как встарь,
И, зевая, райком комсомола
Полусонный открыл секретарь.

И петух не поет, а зевает –
Опостылело даже пшено.
Он ведь помнит, как всё оживает,
Если в город вступает Махно.

И густая багровая злоба
Мутит зрение секретаря:
Пробуждая такие трущобы,
Сколько хлопцев погибло зазря!

А ведь как этим хлопцам мечталось
У костров по степным вечерам!
От мечты лишь рутина осталась,
Только возгласы баб по дворам.

И ничто не изменится, если
Не вернется былой ураган,
И, привольно раскинувшись в кресле,
Секретарь вынимает наган.

Где-то стонет колодезный ворот,
Где-то тявкает сонно полкан,
Но пробудится дремлющий город,
Если тявкнет бесстрастно наган.

Если кто-то ко сну и застою
Увлекает беспечный народ,
Обращенье с такими простое:
На заметку, а после – в расход.

Вот учителем пения, скажем,
Уж давно бы заняться пора.
Безыдейным романсикам вражьим
Пусть не учится впредь детвора.

В класс войти, зачитать обвиненье –
И бабахнуть, чтоб брызнула кровь.
Это вам не мещанское пенье
Про беседку, луну и любовь.

И пускай разбирательство будет –
Комсомолец не очень пуглив,
Потому что его не засудят,
Потому что наш суд справедлив.