Алджернон Чарльз Суинбёрн 1837-1909 Прощание

Пойдём, о песни, прочь, не слышно ей.
Пойдём без страха вместе поскорей.
Молчи, и время пения прошло,
И то, что было нам всего милей.
Она не любит нас, как мы, светло.                5
Как ангелы мы пели много дней,
       Не слышно ей.
      
Пойдём скорей; она не будет знать.
К морской волне, где ветры будут гнать
Песок и пену; право, не жалей.                10
Кто нам поможет? Всё пройдёт опять,
Ведь этот мир горячих слёз горчей.
Она о том, что мы хотели дать,
        Не будет знать.

Пойдём; ведь у неё не будет слёз.                15
Мечты и дни – букет бесплодных роз –
Мы ей дарили словно благодать,
Сказав: «Возьми свой серп, сверши покос».
Но сжато всё; здесь не трава, а гладь;
И у неё, хоть нас и сон унёс,                20
       Не будет слёз.

Пойдём; не будет нас любить она.
Не будет слышать песню, холодна;
Что ей любовь, где больно, нелегко.
Идём, иль будь спокоен здесь до сна.                25
Любовь есть море, горько, глубоко;
Не будет, хоть на небе ей – весна,
         Любить она.


Пойдём, утонем; ей ведь всё равно.
Хоть в небе золотистых звёзд полно,                30
И лунный ирис двигает волна
С прекрасным пенным падубом вольно;
Хоть струи нас окутали сполна,
И задыхаясь, мы ушли на дно,
       Ей всё равно.                35

Пойдём, пойдём; она не узрит нас.
Споём-ка вместе; может, в этот раз
Дни вспомнив, позабытые давно,
Она к нам обернётся; но! сейчас
Нас нет здесь, как и не было. Темно.                40
Она, хоть нас жалело много глаз,
       Не узрит нас.      


Algernon Charles Swinburne (1837-1909)

A Leave-Taking

LET US go hence, my songs; she will not hear.
Let us go hence together without fear;
Keep silence now, for singing-time is over,
And over all old things and all things dear.
She loves not you nor me as all we love her.
Yea, though we sang as angels in her ear,
        She would not hear.
Let us rise up and part; she will not know.
Let us go seaward as the great winds go,
Full of blown sand and foam; what help is here?
There is no help, for all these things are so,
And all the world is bitter as a tear.
And how these things are, though ye strove to show,
        She would not know.
Let us go home and hence; she will not weep.
We gave love many dreams and days to keep,
Flowers without scent, and fruits that would not grow,
Saying ‘If thou wilt, thrust in thy sickle and reap.’
All is reaped now; no grass is left to mow;
And we that sowed, though all we fell on sleep,
        She would not weep.
Let us go hence and rest; she will not love.
She shall not hear us if we sing hereof,
Nor see love’s ways, how sore they are and steep.
Come hence, let be, lie still; it is enough.
Love is a barren sea, bitter and deep;
And though she saw all heaven in flower above,
        She would not love.
Let us give up, go down; she will not care.
Though all the stars made gold of all the air,
And the sea moving saw before it move
One moon-flower making all the foam-flowers fair;
Though all those waves went over us, and drove
Deep down the stifling lips and drowning hair,
        She would not care.
Let us go hence, go hence; she will not see.
Sing all once more together; surely she,
She too, remembering days and words that were,
Will turn a little toward us, sighing; but we,
We are hence, we are gone, as though we had not been there.
Nay, and though all men seeing had pity on me,
        She would not see.