Партия смерти

Исмаэль

Оставив сумку с вещами в городской квартире, где прошло наше с братом детство я быстро спустился в подземный гараж, где всё это время стоял мой байк, и, даже не надев шлем вопреки наставлениям брата, просто прыгнул на «харлей» и рванул с места так быстро, что пыль, полетевшая из-под колёс, на мгновение окутала меня плотным облаком, а уже в следующее мгновение я вырвался из неё и направился к выезду из гаража. Ура! Я снова в дома в Санкт-Петербурге. С моего лица не сходила глупая, счастливая улыбка – через пару часов увижу его, самого любимого человека на целом свете. И только это имело значение. Мы расстались всего неделю назад, но я уже безумно скучал по нему.

Поставив «харлей» на подножку, подошёл к крыльцу загородного дома наших родителей, поднялся по ступенькам, повернул ручку, помня, что часто дверь была открыта, и не ошибся - уже через мгновение шагнул в дом.

- Боже, сынок, я так рада! – из гостиной донёсся восторженный голос нашей мамы, и я тут же направился к комнате, готовый кинуться братцу на шею, не стесняясь присутствующих. Сколько можно прятаться от родных?!

Но увиденное заставило меня остановиться. Ощущение было такое, будто я столкнулся лоб в лоб с фурой. Братишка стоял напротив нашего отца, обнимая со спины невысокую темноволосую девушку. А мама доставала из бара бокалы для шампанского.

- Я так давно мечтала о свадьбе, - проговорила мама. – Но даже подумать не могла, что невестой моего сына станет такая милая девочка. Изабелла, я действительно счастлива, что именно ты будешь рядом с Валерой.

Свадьба?! Невеста?! Изабелла?! Рядом с Валерой?! Слова матери словно лезвием полосовали мою душу. Я не мог поверить в то, что слышал. Всё это было как страшный сон, какие-то смешные декорации, персонажи, как в дешёвой пьесе.

Но, натолкнувшись на взгляд отца, я осознал, что это не чья-то злая шутка и не игра. Валера женится. Именно сейчас, когда наши отношения наладились. Вот он, прямо передо мной, обнимает совершенно незнакомую девушку, которая, судя по словам мамы, является дочкой эстонских предпринимателей. Кто она такая? Откуда взялась?! Появилась внезапно из ужасной сказки, как ведьма, для того чтобы разрушить моё счастье?

Я был на грани, в любое мгновение норовя впасть в истерику, но не мог даже пошевелиться. Просто переводил взгляд от лица папы на спину Валеры. И парень словно почувствовал мой прожигающий насквозь взгляд, повернулся и посмотрел прямо мне в глаза. В его взгляде промелькнул страх, замешанный на чувстве вины. Я сорвался с места и выскочил из дома.

Валера

- Валера, стой, - отец схватил меня за рукав, заставив остановиться.

- Я должен догнать его! – выпалил я, глядя вслед удаляющемуся байку.

- Нет, не должен, - твёрдо отрезал батя. – Сейчас ты должен пойти к своей невесте.

- Да к чёрту всё...

- Валера! – оборвал отец. – Ты не можешь так поступать с ней. Она не заслужила этого.

- Но как же Исмаэль? – пробормотал я, заглядывая в глаза отца, словно пытаясь отыскать там помощь, совет.

- А почему же ты не думал о нём, когда ложился в постель с Беллой, когда делал ей предложение? Она беременна, сын, и я не позволю тебе сейчас поступить подло. Ты сам сделал свой выбор, тебя никто не толкал в объятия этой девочки. И что ты собираешься сделать теперь? Разрушить её жизнь? Подумай, ты имеешь на это право?!

- А я?! Как же я?!

- Ещё раз повторяю, ты сам сделал этот выбор.

- Что мне делать, папа? – простонал я, прислоняясь к стене и съезжая по ней вниз. – Я запутался...

Отец присел на корточки и положил руку мне на плечо. Я ожидал, что он начнёт убеждать меня забыть про Исмаэля и жить с Беллой долго и счастливо, но отец в очередной раз удивил меня, спросив:

- Ты сам чего хочешь? С кем хочешь быть?

- А разве теперь это имеет значение? – прошептал я, едва сдерживая слёзы. – Ты сам сказал, что я должен был думать раньше, до того как совершил эту ошибку.

- Забудь, что я говорил, - резко оборвал меня папа. – Ты сам что думаешь? Действительно считаешь, что ваши с Беллой отношения – ошибка?

Я поднял на папу растерянный взгляд. Ещё мгновение назад, не раздумывая, сказал бы «да», но после его слов...

- Я не знаю...

- Ты ведь чувствуешь к ней что-то, - уверенно сказал отец.

- Да. Но я люблю Исмаэля... И Беллу... мне кажется, что и её люблю... Я не знаю... Я запутался...

- Сынок, я понимаю, тебе тяжело сейчас, - папа ласково погладил меня по голове. – Но тебе нужно самому разобраться. Я ничего не могу советовать в данной ситуации. Ты сам должен решить, с кем хочешь быть.

- А разве у меня остался выбор? – грустно усмехнулся я.

- Запомни, Валера, выбор есть всегда.

- Но Изабелла ждёт ребёнка.

- Однако это не значит, что вы будете счастливы, если ты примешь решение быть с ней только по этой причине. Поверь, никому это не принесёт радости.

- А если она потеряет ребёнка? Если из-за меня она... Я же не прощу себе этого никогда!

- Да, опасность есть, - подтвердил отец. – Но ещё раз повторяю, никому не будет лучше, если вдруг после свадьбы всплывет правда. Если ты так и не сможешь отказаться от Исмаэля...

- Нет, - прервал я. – Если я приму решение, то оно будет необратимым.

- Значит, тебе надо хорошо подумать, прежде чем сделать окончательный выбор. Это всё, что я могу тебе посоветовать.

- Я должен поговорить с Исмаэлем, - выдохнул я, понимая, что уже всё решил, и обратного пути нет.

- Дай ему время, - проговорил папа. – Ему нужно немного остыть. Он сейчас не будет тебя слушать.

- Знаю, но...

- Подожди пару часов. Потом найдёшь его.

- Да, наверное, ты прав, - согласился я, и мы вернулись в дом.

- Что это было? – прошипела мама, едва увидела меня. – Ты вылетел, как ошпаренный.

Только сейчас я осознал, что никто, кроме меня и отца, не видел Исмаэля, но не знал, как теперь оправдывать свои действия, а потому предпочёл просто промолчать.

Спустя пару часов, когда Белла с отцом уехали домой, я решил отправиться на поиски брата, хотя и не представлял, куда он мог поехать в таком состоянии. Об одном только молил Бога: чтобы Исмаэль не натворил глупостей и не вляпался в передрягу.

Взяв «ауди» отца, я отправился в Петербург. Тут не осталось ни единого места, где Исмаэль мог бы отсидеться. Надежда была только на Питер. Спустя час я уже ехал по вечерним улицам города, причём точно знал, куда направляюсь. На окраине был небольшой бар, где ещё во время учёбы в школе мы с парнями любили играть в пул. Припарковавшись перед небольшим зданием, над входом которого тускло мерцала вывеска, я покинул машину и вошёл внутрь прокуренного зала.

Я не ошибся. Брат был здесь. Он стоял возле бильярдного стола и при помощи треугольника выставлял разноцветные шары для пула. Медленно я направился к столу, прихватив по пути кий.

- Сыграем? – спросил я, остановившись по другую от Исмаэля сторону стола.

Брательник покосился на меня и чуть прищурил покрасневшие от едкого сигаретного дыма глаза.

- Бей, - сказал, наконец, парень, установив биток.

Я сглотнул, понимая, что это будет непростая партия, прицелился, сделал глубокий вдох и, задержав дыхание, выполнил первый удар. Биток ударился о пирамиду, разбив её, и оранжевый шар залетел в левую дальнюю от меня лузу. Я глянул на Исмаэля и тот кивнул, согласившись, что я продолжаю бить. Несколько секунд я оценивал положение на столе, а когда прицелился и уже отвел кий для удара, вдруг поднял голову и застыл, столкнувшись со взглядом братца.

- Я всё объясню, - проговорил я, всё ещё не шевелясь.

- А надо ли? – скептически прищурившись, поинтересовался Исмаэль.

- Мне жаль, что ты узнал всё именно так. Я хотел поговорить с тобой завтра, но ты вернулся раньше...

- Как в древнем анекдоте: Возвращается муж из командировки...

- Прекрати, - прошипел я, понимая, что с каждой минутой мне всё сложнее контролировать ситуацию.

Исмаэль в ответ лишь хмыкнул и отвернулся, а я, обратив внимание на шары, всё же сделал удар. Жёлтый шар плавно подкатился и нырнул в центральную лузу, даже не задев её края. Снова оценив свои шансы, я решил бить по синему шару, но для этого мне надо было обойти стол, что я и сделал, но при этом оказался спиной к брату. Склонившись над столом, я установил кий как можно ближе к шару, для этого мне пришлось практически лечь на стол. И когда я уже завёл руку для удара, до меня донёсся шёпот Исмаэля:

- Интересно, вы уже купили вибратор, чтобы она могла трахать тебя?

Моя рука автоматически дёрнулась, кий рванулся вперёд, соприкоснулся с синей глянцевой поверхностью, но удар получился слишком сильным. Шар стремительно пролетел к борту и отскочил совершенно в другую от лузы сторону.

- Блять, - прошипел я и медленно выпрямился, но всё ещё не решался повернуться к Исмаэль, опасаясь встретить его гневный взгляд.

Последнюю реплику брата, которая выбила меня из равновесия, я предпочёл проигнорировать, понимая, почему парень произнес её. Он злился и имел на это полное право. Да я вообще заслуживаю, чтобы братишка прямо сейчас набил мне морду, но этого не произошло. Исмаэль просто продолжал играть. Он забил три шара, прежде чем промахнулся, и я решил воспользоваться возникшей паузой, пока изучал расположение шаров и вероятности ударов:

- Я познакомился с Изабеллой совершенно случайно, на одной из вечеринок в кампусе. Точнее, она свалилась на меня в прямом смысле этого слова. Немного перебрала, заблудилась и пыталась вломиться в мою комнату. – Говоря всё это, я не смотрел на Исмаэля, всё моё внимание поглощала игра. Но при этом я чувствовал, что братик следит за мной очень пристально. Медленно обходя стол, я продолжал: - Весь год мы были просто друзьями, она встречалась с парнем, строила довольно серьёзные планы на будущее. У меня была своя личная жизнь.

- Она знает, что ты...

- Нет, - прервал я внезапно вклинившегося в мой монолог брата. – Она никогда не спрашивала меня ни о чём. Её не интересовало, куда я езжу по выходным, с кем общаюсь, кроме неё. Мы просто гуляли, иногда пили пиво, она советовалась со мной по поводу своего парня. Понимаешь, она долгое время была лишена свободы, родители слишком жёстко контролировали её, у девочки практически не было друзей, да и сейчас нет, кроме меня.

- За друзей не выходят замуж, - фыркнул Исмаэль довольно неожиданно, когда я уже завёл кий для удара, но зелёный шар всё же залетел в нужную лузу. Я дождался, когда биток, отлетевший к борту, остановится, и одновременно с этим немного восстановил дыхание перед тем, как сказать:

- Она ждёт ребенка. – Я медленно выпрямился и практически первый раз после моего прихода открыто посмотрел Исмаэлю в глаза.

- Что? – не веря своим ушам, выдохнул брат.

- Белла беременна, - повторил я.

- Вот чёрт, - проговорил Исмаэль почти шёпотом, растерянно опустив взгляд, но вдруг снова посмотрел на меня: - Но при чём здесь ты?

Всего несколько секунд мне удалось выдержать пронзительный взгляд голубых глаз. Вздохнув, я опустил голову и попытался сосредоточиться на красном шаре, который так и просился в центральную лузу. Однако прежде чем выполнить свой очередной удар, вынужден был ответить на вопрос Исмаэля.

- Это мой ребёнок.

Я почувствовал на себе презрение, направленное братом. Чтобы немного набраться сил для дальнейшего разговора, я всё же решил продолжить игру и сделал удар, загнав красный шар с хирургической точностью.

- После окончания учёбы Белла разошлась со своим парнем, - пояснил я. – А я... Мы... Мы с тобой тогда поссорились и я вернулся в Москву.

Я всё ещё смотрел на стол. Мне осталось забить всего три шара, не считая чёрного, и сейчас я решил загнать бордовый, он находился в опасной близости от края лузы, его надо было только легонько подтолкнуть.

- Она была расстроена, я безумно злился на тебя... - опять заговорил я и безупречно провёл удар, шар исчез в выемке, отделанной полированным тёмным деревом.

- И ты предпочёл сорвать свою злость на бедной девочке, забравшись в её постель, - предположил Исмаэль. – Что ж, я не удивлён. Это вполне по-валеровски.

- Не ёрничай, Братец, - бросил я. – Мне и без того тошно.

- Ох, прости, - язвительно произнёс Исмаэль. – Бедный Валера Русик вынужден идти к алтарю, как приговорённый на плаху.

Я стиснул зубы. Брат вполне имел право беситься. Но мне было безумно больно слышать такое неприкрытое ехидство в его голосе. Однако я предпочёл проглотить это и продолжил:

- Знаю, что это моя ошибка, но уже ничего нельзя исправить.

Сказав это, я ударил кием по синему шару, но он опять прокатился мимо лузы и стукнулся о борт.

- Ну конечно, в нашем мире нет места матерям-одиночкам, неполным семьям, родителям, изначально живущим отдельно, - слова Исмаэля больно ранили, но были справедливы. В то же время, говоря это, парень забил ещё два своих шара. – А современные парни настолько порядочны, что никогда не бросят беременную девушку, даже если любят другого. – Ещё один удар, который мог стать последним, но Исмаэль промахнулся.

- Ей нельзя волноваться. Белла может потерять ребёнка, - выдавил я, когда брат посмотрел на меня.

- Это всё объясняет. Совет да любовь.

Я прицелился и закатил фиолетовый шар. Обойдя стол, я выполнил ещё один точный удар, которым всё же закатил злосчастный синий шар.

- Исмаэль, пойми, я не могу рисковать. От моего решения зависит не только жизнь моего ребёнка, но и жизнь, по сути, ни в чём не повинной девушки. – Я не стал распространяться о низкой свёртываемости крови Беллы, о которой поведал мне отец, хотя именно от состояния здоровья девушки и зависело моё окончательное решение. Но Исмаэлю не нужны были подробности, по крайней мере, в данный момент. – Я должен исправить то, что натворил.

- Вот только не надо строить из себя жертвенного ягнёнка. – Исмаэль уже не на шутку разозлился и повысил тон.

- Ничего я не строю, - возразил я. – Просто хочу, чтобы ты понял! – Мне так же, как и Исмаэлю, сложно было сдерживать кипевшие в душе эмоции.

Со злостью ударив по бордовому шару, я забил его. Мне осталось закатить только чёрную «восьмёрку».

- А я не понимаю, Валера, - прорычал Исмаэль, подойдя вплотную ко мне. – Не понимаю, как ты мог прыгнуть в постель к первой попавшейся девице.

- Ты сам оттолкнул меня, – прищурившись, выдавил я. – Или тебе напомнить, как ты себя вёл в те дни?

- Это подло, братец. Ты же знаешь, что тогда произошло.

- Знаю, и пытался тебе помочь, но ты сделал всё, чтобы я уехал.

- Ну же, закати последний шар и покончим с этим, - взбешённый от собственного бессилия, прошептал Исмаэль.

Я прицелился и выполнил удар, но в последний момент рука дрогнула, кий скользнул по чёрному шару, тот закрутился на месте, прокатившись всего пару дюймов, и остановился.

- Блять! – выругался я, стукнув кулаком по краю стола.

- Великолепная партия, Валера, - усмехнулся Исмаэль, похлопав меня по плечу. - Ты вполне мог выиграть, если бы не этот кикс.

Я поднял взгляд и внимательно посмотрел на брата. Только ли об игре он сейчас говорил? Или имел в виду наши отношения, закончившиеся так же нелепо-неудачно, как и эта партия в пул?

Исмаэль первым вышел из бара, а я ещё некоторое время стоял, упёршись ладонями в полированный край бильярдного стола, пытаясь осознать случившееся. Неужели вот так в один миг наши отношения с Исмаэлем закончились? Всё так изменилось за последний год. А ведь казалось, ничто не сможет нас разлучить после пережитого. Но с самыми трудными испытаниями мы не справились. Жизнь сломала нас обоих. Исмаэля подкосила история с Сэтом, а я, не справившись с эмоциями, совершил самую главную ошибку. И будь проклята моя натура – если не заливать обиду алкоголем, так вышибать её сексом, и всё равно, кто попадётся на моём пути. На этот раз это оказалась Изабелла. Не скажу, что совершенно ничего не испытываю к ней, но мои чувства так далеки от любви. И за два месяца, проведённых с Исмаэлем в Майами, я понял это. Ехал с твёрдым намерением всё рассказать Белле, надеялся, что она поймёт меня, отпустит.

Однако надежды рухнули, когда по возвращению в родной Санкт-Петербург я узнал, что Белла в больнице. Словно очнувшись от гипноза, я осознал, что не хочу расставаться с Исмаэлем на такой ноте, не сказав главного – как сильно люблю его – в последний раз. Выскочив на улицу, я тут же выхватил из темноты несколько силуэтов и ринулся туда. Лишь тусклые фары проезжавшей мимо машины помогли мне разглядеть Исмаэля, отчаянно отбивавшегося от толпы, как мне на тот момент показалось, незнакомцев. Но, подбежав к дерущимся, я узнал Блэка, Пола и Джареда. Ещё двое были мне неизвестны.

- Тварь! – заорал Блэк. – Он же совсем мальчишка! А ты, педик проклятый...

Один мой удар по почкам, и Блэк задохнулся, не договорив. Драка переросла в кровавое месиво. После первых двух ударов я, казалось, перестал ощущать боль, осталась только злость и желание защитить Исмаэля. Но и он не терялся. Мы стояли спиной к спине против пятерых здоровенных парней, понимая, что всего один удар, попавший удачно в цель, может свалить любого из нас, и тогда мы оба пропали. Одному ни за что не справиться с противниками. Я наносил удары без разбора, даже не замечая, попадаю или нет, и только усиливающаяся боль в руках свидетельствовала о том, что мои удары достигают цели.

Где-то вдалеке раздался вой сирен, и кто-то из парней крикнул:

- Копы!

Нападавшие бросились к машине, припаркованной неподалеку от «ауди» отца, а мы с Исмаэлем рухнули на землю, совершенно вымотанные дракой, и прислонились друг к другу спинами. Когда машина Блэка скрылась за поворотом, я вытер кровь, сочившуюся из разбитой губы, и спросил:

- Чего они к тебе прицепились?

- Да я как-то не успел узнать подробности, - буркнул Исмаэль.

- А кого он имел в виду, когда кричал про мальчишку?

- Насколько я понял, Сэт его двоюродный братец, - усмехнулся Исмаэль и тут же закашлялся, застонав. – Ирония судьбы, правда?

- Тебе смешно? – фыркнул я беспечности братца. – Повезло ещё, что я оказался рядом. Иначе эта свора растерзала бы тебя.

- О да, братик, ты мой спаситель, - бросил Исмаэль.

Мы оба замолчали, всё ещё восстанавливая дыхание после драки и зализывая раны. Наконец, я не выдержал:

- Исмаэль, может, можно ещё всё уладить? Как только родится ребёнок, я всё объясню Белле. Может, она поймёт, отпустит меня...

- Ты действительно веришь в то, что говоришь? – переспросил брат.

- Почему нет? Просто сейчас я не могу сказать... Она может потерять ребёнка.

- Это ты уже говорил.

- И что?

- Как ты не понимаешь, Валера? Сейчас угроза выкидыша, потом испугаешься, что она запретит тебе общаться с ребёнком, - абсолютно без эмоций проговорил Исмаэль. – Не ты первый, братец.

- Я люблю тебя, - выпалил я.

- Но это не помешало тебе заделать ляльку девчонке.

Я заткнулся, понимая, что Исмаэль прав.

- Дай мне время, - спустя несколько мгновений всё же пробормотал я.

- А что мне делать, пока ты будешь разбираться со своими проблемами? Страдать, наблюдая издали за твоей семейной жизнью? Думаешь, это справедливо?

Я понял, что сейчас Исмаэль уже готов уйти, потому как он пошевелился, пытаясь подняться. Тогда я резко развернулся, обхватил его руками и прижал спиной к своей груди.

- Не уходи, прошу, - прошептал я возле самого его уха, вдыхая аромат волос Исмаэля полной грудью, словно пытаясь запомнить его навсегда. – Останься со мной. Всего на одну ночь.

- Зачем? – прошипел братик.

- Не могу отпустить тебя вот так... Не хочу, чтобы ты ненавидел меня. Пожалуйста...

До меня донёсся нервный смешок и тихий голос:

- Ты же знаешь, что я люблю тебя и не смогу ненавидеть.

- Тогда останься.

- В качестве кого? Твоего любовника? Это при беременной-то жене? – глубокий вдох. – Извини, братишка, это не для меня.

Исмаэль мягко, но настойчиво высвободился из моих рук, поднялся и неторопливо пошёл к байку. Я смотрел ему вслед, мысленно моля обернуться, и парень будто услышал мой немой крик, остановился и оглянулся. Я медленно встал на ноги и сделал шаг, другой. Никаких резких движений, рывков, словно боялся спугнуть крохотную надежду.

- Исмаэль... - прошептал я, дотронувшись кончиками пальцев небритой щеки, скользнул к губам, обводя контур, наклонился и коснулся их своими губами. Всего несколько секунд, которые показались мне бесконечными, мы стояли совсем близко. В последний раз. Я запоминал вкус поцелуя, мягкость волос, жар тела, запах любимого мужчины, понимая, что это конец.

- Прощай, - отодвинувшись, бросил Исмаэль, сел на мотоцикл и укатил в ночь. А я ещё долго стоял, не решаясь сойти с этого места, понимая, что всего один шаг удерживает меня на краю пустоты.

О, как же бесят лживые улыбки
И раздражает деланная грусть!
У каждого есть право на ошибки,
Но мой лимит исчерпан. Ну и пусть.

В тебя влюбился - первая ошибка,
Тебе поверил - вот уже и два.
Я утонул в мечты обмане липком,
От счастья закружилась голова.

Я потерял себя - предел, паденье.
Но ты актёр и маски для тебя
Родней лица. Отбросив все сомненья
Играл ты роль, как будто бы любя.

А я любил. Так искренне, так нежно,
Как не любил я раньше никогда...
Ты только роль играл, жестоко и небрежно,
И дни текли, как талая вода.

Одновременно притягателен и гадок,
Прощай, актёр. Я что тебе скажу...
Спектакль твой прекрасен был и сладок,
Но я в театр больше не хожу.