улитка Фибоначчи

Когда ты скажешь - это был не я,
совсем не я, меня тут не стояло,
история заломит кругаля,
и скинет бюст чугунный с пьедестала,
вождя отправив следом за вождём,
который правил так же справедливо.
А мы получим то, чего не ждём -
билет назад, в эпоху недолива.
Страна вахтёров и директоров
опять нас примет радостно у входа -
привет, поэт! Спеши под отчий кров!
Мы помним, как твоя звучала ода
Лжедмитрию и тем, кто иже с ним.
Опять в раздоре Шуйский и Бориска.
Истории виток неизъясним,
поэты будут вечно в зоне риска,
особенно, когда поют войну.
Ты оды плёл, в кармане пряча дулю?
И думал отвертеться? Ну и ну.
Сегодня ветры новые задули,
сметая позолоту с тёмных дел,
открыв игру дворцовой закулисы.
Так что же ты, поэт, похолодел,
хотя ещё недавно веселился?
Спираль, и обмануть её нельзя,
сечение, улитка Фибоначчи.
В могиле вождь, расходятся князья,
по сути ничего уже не знача.
Но ты-то жив, но ты-то пел, как мог,
ты крайний, не отнекивайся, где там.
Всё думал отсидеться под шумок?
Не выйдет. Отвечать всегда поэтам.
Пройдёт война, отстроят города,
детишек нарожают снова бабы -
история повторами горда,
вождь вовремя откинулся хотя бы.
А ты? Придворный шут, певец боёв,
идей, так милых сердцу изувера...
Уж если петь, так лучше про любовь,
про вечер, красный лист в аллее сквера.
Гляди - сдружились Шуйский и Борис,
Лжедмитрий мёртв, страна лежит в раздрае.
Ведь ангелы кричали - не берись,
иначе недостоин будешь рая.
Скажи - зачем явился ты сюда?
Подумай - с чем уйдёшь теперь отсюда?
Тогда бежал от божьего суда,
сегодня не сбежишь от самосуда,
и это ноша слишком тяжела...
Казалось - ник другой и новый имидж -
и можно жить. Война давно прошла.
Война прошла, но мёртвых не поднимешь.