Царевна-лягушка

 
По мотивам русской народной сказки

Много лет тому назад,
В непростые времена,
Был еще прапрадед млад,
Слушал сказку допоздна.

Жил в ту пору царь-отец,
Вырастил трех сыновей.
Младший был лишь молодец,
Будто из других кровей.
Наречен он был Иваном,
Отличался благородством,
Не кичился царским саном,
Вел себя с народом просто.
Как-то сыновей собрав,
Произнес царь громогласно,
Строго указанье дав,
Было, чтоб предельно ясно:

В возраст вы уже вошли,
Нужно думать о невесте.
Все шалите - петухи:
Сидеть не можете на месте!
Возьмите каждый по стреле,
И запустите ее в поле,
Доверитесь своей судьбе,
Ищите счастье на просторе.
Упадет куда стрела,
Значит ваша там судьба.

Братья в пояс поклонились,
Исполнить волю - удалились.
Старший лук свой изогнул,
Не вступая с отцом в спор,
И стрелу свою стрельнул,
Прямо на боярский двор.
Подняла стрелу девица,
Кровей боярских молодица.
Средний запустил стрелу,
Старшего, чтоб превозмочь.
Подлетела ко двору,
Стрелу держала купца дочь.
Иван-царевич чуть вздохнул,
Тетиву вмиг натянул,
Стрела в полете засвистела,
И в неизвестность улетела.
Чтоб отца не огорчать,
Иван пошел стрелу искать.
Вот поля он все обходит,
Тропинкой леса долго бродит,
Искал так зверя на охоте,
Вдруг - оказался на болоте.
В закате солнечных лучей,
Лягушку со стрелой своей,
Заметил на листе кувшинки,
Подошел к ней  без заминки.

Где же здесь моя невеста?
Заколдованное место -
Непролазное болото.
Как найти мне тут кого-то?
Лягушка только лишь одна,
У нее – моя стрела.
Лягушка, ты стрелу отдай,
И в болото уплывай.

Иван-царевич, погоди,
И меня ты не гони.
Замуж должен меня взять,
Уговор, чтоб не менять.
Не кручинься, не стыдись,
Судьбы своей не сторонись.

Права лягушка, спору нет,
В моей судьбе намечет след,
Придется только согласится,
Домой с лягушкой воротиться…

Слово царь свое сдержал,
И три свадьбы враз сыграл.
Старший – на боярской дочке,
Без ненужной проволочки.
Средний – в жены дочь купца,
Взял всю пышную с лица,
Иван-царевич на лягушке,
Обвенчался на  квакушке.
Ивана братья осмеяли:
О чудном браке не слыхали.
Отец лишь молча согласился,
Судьбе он сына покорился.
Чтоб царский норов показать,
Детей велел к себе позвать.

Хочу узнать я сыновья,
Любопытство не тая,
Чья умелица жена,
В хлебопечении сильна?
На грядущий день, пускай,
Испекут мне каравай.

Братья в пояс поклонились,
К своим женам удалились.
Иван-царевич, как чумной,
Поворотился домой.

Муж мой, вижу опечален,
Словом батюшки ужален.
Может выпала опала?
Расскажи мне все сначала.

Пожелал царь невзначай,
Кто отменный каравай,
Из невесток испечет.
Завтра с хлебом меня ждет.
 
Иван-царевич, не печалься,
Горечь на судьбу не лей,
Уснуть скорее постарайся,
Утро - вечера мудрей.

Лег царевич почивать,
А лягушка на крыльцо,
Кожу твари, чтобы снять,
Обнажив свое лицо.
Месяц ход остановил,
На девице он застыл.
От такой то красоты,
Увидит кто - разинут рты.
Василиса через сито,
Просеяла мучное жито.
Руками замесила тесто,
И положила в печь - на место.
К петухам лишь почитай,
Созрел жаром каравай.
Иван-царевич, как проснулся,
В дух русской печки окунулся.
За хлеб жену благодарил,
К отцу  на встречу поспешил.
В палатах царского дворца,
Застал двух братьев у отца.
Старший брат отдал свой хлеб,
Услышал он такой ответ:

Этим хлебом -  лишь собак,
Кормить  можно натощак.

Средний сын свой хлеб подал,
На что отец ему сказал:

Этот хлеб в голодный год,
Спасет, пожалуй, мой народ.

Иван свой каравай поднес,
С восторгом царь вслух произнес:

Этот хлеб – большая честь,
Его по праздникам лишь есть.

Царь обзор свой продолжал,
Опять заданье братьям дал:

В быту домашнем рукоделье,
Будто для больного зелье:
От нужды семью спасет,
В тяжелый год убережет.
Хочу воочью убедится,
Кто в рукоделье мастерица?
Из шелка, злата, серебра,
Желаю видеть три ковра.
Завтра  рано поутру,
Каждого с ковром я жду.

Иван-царевич, как ни свой,
Пришел с покатой головой.
Лягушка стала задавать
Вопросы разные опять.

Мой муженёк совсем не весел,
Головушку на плечи свесил.
Что случилось? Расскажи,
Печаль свою мне обнажи.

Дал отец опять заданье,
Нашим женам испытанье:
Ковер соткали за ночь с толком,
Из  злата, серебра и с шелком.

Утро - вечера мудрей,
Тебя разбудит соловей.
За ковер - мне хлопотать,
А ты иди ложиться спать.

Петух еще не прокричал,
А ковер уже сверкал,
Узором солнечных лучей,
Ждал Ивана у дверей.

Брата старшего ковер,
Рассмотрели на узор.
Царь-отец негодовал,
Сыну старшему сказал:

Ковром этим лишь в мороз,
Прикрывать кобыле хвост!

Средний расстелил ковер,
И услышал приговор:

Этим можно в Новый год,
Стелить выезд из ворот!

Ковер младший развернул,
От восторга царь вздохнул.

Только в дни гостей приема,
Ковер велю стелить у трона!

Царь, опять, как в прошлый раз,
Новый объявил указ:

Хочу устроить праздник нынче.
Приглашаю всех к обеду,
Чтоб признать - из жен кто шибче,
За столом ведет беседу.
Кто поет, плясать кто может?
Кто струною  растревожит?

Иван домой шел – не спешил,
Еле ноги волочил.
Жена-лягушка, как всегда,
Встречала мужа у окна.

Ты, как будто хворь принес,
Опечален весь насквозь.
Чем же батюшка опять,
Огорчил, хочу я знать?

Мне печаль мою не смыть.
Приглашает царь прибыть,
Всех на пир, и жен, чтоб взять.
Лучше хочет их узнать.

Душу ты свою не рви,
И тоску не разводи.
Спать ложись ка поскорей,
Утро - вечера мудрей.

Только утро наступило,
И на пир совсем пора,
Лягушка молвила учтиво,
Успокоив муженька.

Ты на пир ступай один,
За тобой я в след приеду.
На насмешки - будь терпим,
Веди с родными так беседу:
Как услышат стук да гром,
Не дрожат пусть их ручонки,
Едет, мол, жена тайком,
В лягушином коробочке.

Люд за пир  лишь только сел,
Гром в округе прогремел.
Успокоил всех Иван,
Объяснил, что страх - обман.
Гости вышли все во двор,
Их очам открылся взор:
Из кареты золотой,
Под четверкой вороной,
Вышла красная девица,
Под лучом наряд искрится.
Подошла она к Ивану,
Он стоял, как будто спьяну,
За руку его взяла и в палаты увела.
Сели за дубовый стол,
Изумленный люд вошел.
Стали пить да веселиться,
На девицу глаз косится.
Славили отца-царя,
Почести ему даря.
Иван столбом весь пир сидел,
С Василисой – он робел.
Она же кубок подымала,
И речи мудрые слагала,
Вино заморское пила,
Остатки - за рукав лила,
Косточки лебяжьей птицы,
Прятала в рукав десницы.
Жёны братьев наблюдали,
Всё за нею повторяли.
Начал вечер подступать,
Захотел народ плясать.
Иван-царевич и жена,
Вошли в танец неспеша.
Василиса лишь рукой,
Провела перед собой,
Гости, удивив лицо,
Увидали озерцо.
Правою рукой взмахнет,
Лебедь белая плывет.
Перестала танцевать -
Ровно все вернулось вспять.
Жены братьев пошли в пляс,
Танец их - гостей потряс.
Повторив руками па,
Все летело с рукава:
Вино - обрызгало гостей,
Их лик осыпал рой костей.
Кость метнула одна в раз,
И царю попала в глаз.
Он от боли закричал,
И танцовщиц тех прогнал.
Иван же думал лишь о том,
Как тайно отлучиться в дом,
Лягушки шкуру, чтобы сжечь,
И превращения - пресечь.
Только шкура запылала,
Василиса в дом вбежала.

Иван-царевич – муж любимый,
Поступок твой - неисправимый.
Подождал  бы ты  три дня,
Вечно стала б я твоя.
Ищи теперь меня в стране,
В тридевятой стороне.
Прежде чем  туда дойти,
Пар сапог износишь три.
Царь Кощей Бессмертный там,
Беспощадный истукан.

Тут же у окна присела,
И голубкой улетела,
Иван, не долго горевал,
В дальний путь себя собрал:
Лук и стрелы за спиной,
Тюк сапог схватил с собой,
Не забыл и хлеба  взять,
Поспешил жену искать.
Долго ль, коротко ходил,
Пары две сапог сносил.
Как-то шел лесной тропинкой,
Старик с посохом, с торбинкой,
Повстречался в той глуши,
Рад Иван был от души.

Здравствуй дедушка-старик,
Ты похож на боровик.
Может ты поможешь мне,
В какой, подскажешь стороне,
Царство я найду Кощея?
Мне дойти, чтоб побыстрее.

Куда то молодец спешит?
Совсем собой не дорожит.

Иван-царевич рассказал,
Что  немного заплутал,
Ищет он свою жену,
Она в Кощеевом плену.
Лягушки кожу, что он сжег,
Уберечь жену не смог.

Не тобой надета кожа,
Не тебе ее снимать,
Сей клубок тебе поможет,
Путь к Кощею отыскать.

Иван-царевич поклонился,
В благодарность старику,
А клубочек покатился,
В Кощей Бессмертного страну.
Он катился по лугам,
По болотам и горам.
А Иван, за ним спешит,
Путь опасный - не страшит.
Третью пару уж сапог,
На ходу сменить он смог.
В дремучий лес клубок завел,
На медведя там набрел.

Сколько дней, как без еды,
Острием своей стрелы,
Смогу медведя я убить,
Чтобы голод утолить.

Иван-царевич, погоди,
Стрелу в меня не наводи,
Своей силы не стыжусь,
Настанет время - пригожусь.

Иван медведя пожалел,
Стрелу убрал в колчан для стрел.
За клубком - чуть не бежит,
Видит - селезень летит.
Натянул свой лук опять,
Чтоб стрелой его достать.

Иван, ты опусти  стрелу,
Настанет время - помогу.

И селезня не стал стрелять,
Поспешил жену искать.
Впереди видна поляна,
Заяц там резвится рьяно,
Иван рукой взял тетиву,
Заложил в нее стрелу.

Не стреляй Иван в меня,
Полезен буду тебе я.

Иван послушал зайца тоже,
Пора придет, и он поможет.
Долго наш герой ходил,
Ноги все тропой избил.
Быстро катится клубок,
Вывел на морской песок.
Щуку, видит, там лежит,
Она Ивану - говорит:

В море брось меня Иван,
Суша -  для меня капкан,
Здесь на солнце я умру,
Тебе службу сослужу.

Много дней, как я не ел,
Жалость - видно мой удел,
Помогу я щуке в горе,
Брошу ее в сине море.

Иван немалый путь прошел,
На избушку он набрел.
На куриных ножках та,
Вертелась точно, как  юла.

Избушка, избушка!
Разговор, чтобы ладом,
Ко мне повернись-ка,
Передним фасадом!

Баба-яга костяная нога,
В той чудной избушке одиноко жила.
Увидев пришельца -  она удивилась,
К случайному гостью  - насторожилась.

С чем пришел ко мне Иван?
Кто прислал? Иль прибыл сам?

Вначале гостя накорми,
В баньке спинку мне потри,
Уложи на печку спать,
Чтоб вопросы задавать.

Прав Иван ты, спору нет,
Садись откушать мой обед.

Только рано – поутру,
Наш герой, как на духу,
Рассказал бабе-яге,
О лихой своей беде.

Знаю, знаю я Кощея,
Всемогущего злодея.
Василиса – ему дочь,
Трудно будет ей помочь.
Убить его не сможешь ты,
Смерть -  на кончике иглы.
Иголка спрятана яйцом,
Яйцо - у утки под крылом.
Заяц утку ту хранит,
В кованном ларце сидит,
Старый дуб ларец тот прячет,
На верху сундук маячит.
В лесу дремучем дуб найдешь,
Коль с тропинки не свернешь.

Иван ушел, с ягой прощаясь,
Сквозь чащу леса пробираясь.
Болота топкие прошел,
Пока Кощея дуб нашел.
Дуб породы преогромной:
Ветки держат облака,
Корни в дружбе с силой темной,
Длиною - ни одна верста.
Ветер в облаках гуляет,
На цепях ларец качает.

Как ларец достать? Загадка.
Тут нужна медвежья хватка.
А медведь уже у дуба,
Ствол обняв когтями грубо,
И на землю дуб свалил,
На куски ларец разбил.
Заяц выбежал стрелой,
Его догнать лишь мог другой.

Где же мой, что обещал?
Того зайца б он догнал.

Не успел Иван сказать,
Как заяц смог уже догнать,
Кощея зайца из ларца,
И погубил он беглеца.
Утка вылетела вдруг,
Делая на дубом круг,
Увлекаясь высотой,
Не достать ее стрелой.

Где мой селезень, дружок?
Утку, чтоб догнать помог.

А он уже вершит полет,
Утку в голову клюет.
Яйцо из по крыла упала,
В пучине моря вмиг пропало.
Щука то яйцо нашла,
И Ивану отдала.

Вот яйцо, в нем смерть Кощея,
Разобью его скорее,
Чтоб иголку ту достать,
У нее конец сломать.

Лишь сломал Иван иглу,
Прах Кощея на ветру,
Разнесен был по земле,
Не найти его ни где.
В палатах он нашел жену,
Василиса по уму,
Иван-царевичу сказала,
Теперь навеки его стала.
Долго жил Иван с женой.
Зависть бы завел любой.