Стоит жить

Стоит жить, чтобы строить Рим,
даже если его разрушат,
возродят,
только Рим грядущий
с Миром вряд ли
соизмерим.

Стоит жить, чтоб в любви гореть,
даже если тебя разлучат.
Мразь-морозь, а с любовью лучше;
грела, греет
и будет греть.

Стоит жить, чтоб понять, что жизнь,
даже пусть не твоя, – чудо.
Друг ты жизни или иуда,
всё поймёшь.
Но сперва родись.



_______________________________

Этюд бытия


– Главное – деньги, -
скулит обворованный.
- Главное – власть.
На неё и ставится
что от Господа обетовано.
(Всё лукавят - не налукавятся.)

- Всё - любовь! -
восклицает брошенный
- Всё – ничто, - кольнёт равнодушный,
- Всё тут глупостью перекошено, -
скажет умный, зажавши уши.

Улыбнётся большой телом, -
в жизни главное – уважение.
Мудрый скажет :
«Не в этом дело».

Промолчит дурак «с выражением».


________________________

Времена мои

Времена мои непригожие –
непричёсанные,
придорожные,
неухоженные,
ненадёжные, -
времена мои непреложные.

Да и что с временами будет,
если выйдут
из них люди –
придорожные,
осторожные,
отмороженные,
ненадёжные.


_________________

ID или Слово Божье


Сначала было слово, говорят,
и вот – финал из цифровых рядочков.
Вначале был Отец, в финале – отчим;
его «ID» - настолько длинный ряд,

что не сравнятся сто миллиардеров,
отдав планету за длину числа,
где нет ни золота, ни корма для осла.
А значит, пуст мешок у Агасфера;

финал предполагает ноутбук –
походный способ самолюбованья
с единственною клавишей заданья:
«IDи
и жми не покладая рук!»


______________________________

Абориген

На спинах змей сверкает медь,
переливаясь в изумруды, -
там жизнь бурлит и сеет смерть.
Молчит вернувшийся оттуда

и точит нож, и щурит глаз,
считая бытие случайным,
и лист заваривает чайный,
и режет спелый ананас,

ругая немощность людей  –
их города и рестораны,
и если умирает рано, -
от шрамов, а не от идей.


____________________________

Автобан

Контакту разумов не может быть преград.
По автобану, что длиною в мили,
такие разные летят автомобили!
Любой в беде помочь другому рад:

бензином поделиться и домкратом,
аптечкой, телефоном и ключом.
И цель одна, и путь... и быть «собратом»
куда умней, чем «как бы ни при чём».

И кто ни строил бы моторы и колёса,
они спешат, чтоб жить, чтоб добежать.
Они – решенье общего вопроса
в морали ПРАВИЛ, чтобы не мешать.

Над ними – небеса и самолёты,
дожди и радуги, и звёзды в тишине.
Где разум у руля, там «всё по нотам».
И я  – с тобой.

Но ты не веришь мне.


___________________________

Актёр

Актёр порой играет тех,
кого не стоит.
Играет так, что веришь и скорбишь.
Но и актёра смерть волной накроет.
И ты стоишь и шапку теребишь.

А мимо проплывают
только пьесы,
цветные кинокадры передач…
спеша затмить всю правду и эксцессы
его лакейства меж персон и дач.


___________________________

Свет блаженства

Блаженных держат в дурдомах.
Блажен, кто верует, что выйдет.
И кто в блаженстве выход видит,
включая свет живёт впотьмах.



_____________________________

Большие чувства

Большие чувства больше не в ходу.
Тут мельтешит эпоха ощущений.
Их нищий мир не требует сравнений,
их ровно пять, и все с собой в ладу.

Мне говорят: «Любовь – святое чувство»,
дрожа от страсти – временной, пустой...
Любовь как созиданье и искусство –
не этот наркотический настой,

что с каждым стоном выедает душу,
ломает мозг, накапливая власть,
стирая гордость, сея равнодушье
до Абсолюта вскармливая часть:

вот - Плюшкин, вот Коробочка...
Нам Гоголь
всё рассказал,
и ужаснувшись, сжёг!
Кусочки "человечиков". Некрополь.
Вот... слышите за шторами смешок?

Ничто «царит» в телесном безобразье:
уже - ни лиц, ни мыслей, ни сердец
в его бездарно пляшущем экстазе,
что тянет в грязь
и в пропасть, наконец.


____________________________

В погоне за эмоциями

В погоне за эмоциями - в спорт,
не ведая, какая эйфория
в науке нас ждала и ныне ждёт,
пиши ли я об этом, говори я,
вы губите детишек на корню,
толкая в модный бред идеологий.

Но нас не спортом удивляли боги,
а тем, что ты хранишь и я храню.


___________________________

В финале самых честных правил


"Мой дядя самых честных правил;
когда не в шутку занемог,
он уважать себя заставил".

А значит – умер. Вышел срок.

Прощают многие умерших
и о плохом не говорят:
их память наша рядом держит.
Её за это не корят.

А убежавший от Татьяны
пустой Онегин – кто он есть?
С таким финалом деревянным
историй по` Миру не счесть.

"Любовь – единственное счастье",

что ждут, не мысля наперёд.
А Мир от целого до части
труда и совершенства ждёт.

Тут каждый – "самых честных правил".
Наш Мир не в шутку занемог:
он запер разум на замок
и ключ в финале не оставил.


_________________________

Дальше прожитых лет


Где ни смысла, ни шансов –
ни забот, ни хлопот,
ни стихов, ни романсов:
их никто не поймёт.
Ни врагов, ни любимых,
всё не так и не то.
Мы никем не хранимы,
нас не вспомнит никто.

Взгляд пустой и далёкий –
дальше прожитых лет,
только пыль на пороге
да на клетчатый плед
табачок из кисета
да седой волосок.
Нет на Время запрета;
всё закончилось в срок:

Мир дорогу не ищет,
он от горя ослеп,
превращаясь в кладбище –
то ль в музей, то ли в склеп,
где – ни смысла, ни шансов,
ни забот, ни хлопот,
ни стихов, ни романсов:
их никто не поймёт.


____________________________________